Умница и Сказочник

Я бросила на Демида взгляд и подумала: а ему ведь, и правда, нравится этим заниматься. Вон с каким воодушевлением говорит. Мазуров повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Ну что, Пчелка, смотрим?

И открыл скачанную папку с документами.

Глава 11

В общем-то, я оказалась права. В том плане, что ничего примечательного не нашлось. Из линии матери было понятно, что предки жили в Поволжье, потом перебрались в наш городок, ну и собственно, все.

– Ты в курсе, что твоя мать уже четвертый раз замужем? – заметил Демид, который в отличие меня довольно быстро сориентировался во всей этой документации. Я фыркнула.

– Знаешь, я не удивлена. Всего-то четвертый брак за двадцать шесть лет.

– Ты явно не в нее пошла.

Я посмотрела укоризненно.

– У меня есть все шансы наверстать упущенное.

Демид хмыкнул.

– Сильно сомневаюсь в этом, судя по твоим рассказам и этой сводке, твоя мать не особенно обременяет себя моралью.

– Прямо, как ты.

– Почему надо обязательно съязвить в ответ, – покачал он головой.

– Потому что это правда. И вообще, двойные стандарты. Мужику можно прыгать из койки в койку, и он считается ловеласом, а женщина сразу превращается в даму легкого поведения. Может, мамуля тоже не просто так перебирала. Искала, так сказать, свою любовь.

– Это было сейчас обидно, Пчелка, я тебе душу открыл, – он скроил рожицу, естественно, нисколько не обидевшись. – У нее, кроме тебя, еще двое детей.

– Я и ее-то не знаю, что мне до детей?

– В графе отец стоит прочерк, – задумчиво протянул Демид, думая о чем-то, – а отчество у тебя?..

– Владиславовна.

Мазуров посмотрел на меня, вздернув бровь.

– В честь кого?

Я почесала нос.

– Бабуля говорила, мать настояла на этом отчестве, но данных об отце нет, по крайней мере, бабушка о нем ничего не знала.

– Вообще ничего?

Я поморщилась, Демид кивнул, мол, давай рассказывай.

– Ну… Это просто бред, – предупредила его. – Мать якобы говорила бабуле, что мой отец был приезжим. Причем по ее словам, он был иностранец и вроде как весь такой презентабельный, типа косил под аристократа. Что не помешало ему совершенно не аристократически обрюхатить мою маму.

– И почему ты считаешь это бредом?

– Ну сам подумай, что заграничному аристократу делать у нас в городе? Тем более двадцать семь лет назад. Это мамины выдумки, вот и все.

– Не скажи, – покачал головой Мазуров. – Конечно, она могла что-то приукрасить… Но все равно сие любопытно…

Он погрузился в документы, порылся в них, а потом заметил:

– Твоя мать прописана в городе за семьсот километров отсюда.

Я похлопала глазами.

– И?

– Сгоняем?

Я аж рот открыла.

– Ты что, с ума сошел? Зачем?

– Я хочу понять, зачем Алина рылась в твоей биографии.

Я немного помолчала.

– Тебе не кажется, все это слишком странным? – задала вопрос. – Ее побег, кража кольца… В конце концов, если она знала, что сбежит сюда, она могла разжиться данными обо мне еще в Москве, и это точно было бы для нее менее трудозатратно.

– Значит, до того, как она попала сюда, ты ее не интересовала.

– С чего заинтересовала тогда?

Мазуров отложил ноутбук в сторону и потер лицо руками.

– Вот я и говорю, бред, – выдала на случай, если он в чем-то там еще сомневается. Он раздвинул пальцы в стороны и посмотрел на меня. – Не ищи причин во мне, их нет. Куда больше пользы принесет, если ты покопаешься в жизни Алины в Москве, с кем она общалась и так далее.

На мгновенье у меня даже появилось желание рассказать об этом Владленовиче, с которым Алина общалась по телефону, но я его подавила. Очевидно, Демид не спешит раскрывать мне душу (за исключением списка опороченных девиц).

Я из интернета узнала о нем куда больше, чем он сам поведал. И ясное дело, что интернет – это только открытая сторона жизни. Что там с закрытой – тайна за семью замками. Возможно, только дьявольским кольцом ее и распечатать. Я хихикнула последней мысли, Демид посмотрел подозрительно, и я насупилась.

– Мы все-таки съездим к твоей матери, – заметил мне, я тяжело вздохнула. – Насчет московской жизни Алины я тебе уже говорил, никаких зацепок я там не обнаружил. Я проверил ее соцсети, мои люди поговорили с ее окружением.

Но телефончик на дагестанца-то был – подумала я. Значит, могло быть что-то еще. Да, все тайное рано или поздно становится явным, и в нашем случае секреты Алины могут вскрыться слишком поздно.

Как-то зловеще прозвучало это в моей голове. Я ей тряхнула, а Демид выдал:

– Может, поедим что-нибудь?

Ужинали мы в некотором напряжении. Точнее, я, а не мы, Демид уплетал за обе щеки и нахваливал так, что я заподозрила в нем лукавство. Не может же ему настолько нравиться моя стряпня? Впрочем, пока он ел, он молчал о другом, и я пыталась разобраться в себе и обстановке.

Что мне категорически не нравилось, что еще с утра я была как бы непричастна к происходящему, а теперь каким-то образом стала не просто причастна, а попала почти в центр всей этой тусовки. Вот не к добру это, чую, не к добру. А еще мысль о встрече с матерью несколько страшила.