Умница и Сказочник

Вытащила вафли, залила новое тесто, и вздохнула, опуская голову и упираясь ладонями в стол. Неожиданно меня расстроило именно это. Не оккультисты, убийства. похищения, и все остальное прочее – а вот это понимание того, что Мазуров никакой не мой родной. Что он разберется в ситуации и вернется в Москву. И судя по тому, какими темпами мы движемся, это случится довольно скоро.

Полила вафли вареньем и сливками, села, и грустно на них уставилась, подперев щеку кулаком.

– Пчелка, – позвал Мазуров, – все в порядке?

Я подняла на него глаза и тут же растянула губы в улыбке.

– Конечно. Подвисаю немного из-за объема информации, – засунула в рот большой кусок и принялась жевать. Мазуров еще посмотрел, но ничего не сказал.

– И как думаешь, – спросила я, заливая последнюю порцию теста, – что твой брат мог хотеть от Алины? Или она от него.

– К сожалению, ничего хорошего на ум не приходит. Но если он решил выступить против меня, значит, там что-то серьезное. Или ему предложили сделку, или он сам выгоду углядел. Не представляю, какую, правда. Ладно, порыскаем, пока Макс не в курсе того, что я о нем знаю, может, удастся, что найти.

Я поколебалась, но все же заметила:

– Петька услышал часть их разговора. Алина сказала, что если ты к нам сюда приедешь, то быстро не уедешь.

Мазуров уставился на меня внимательным взглядом, а потом отвел его в окно и нахмурился. Хотела бы я знать, о чем он думает. Не, понятно, гадает, что творится… Может, и обо мне иногда, как знать? Ага, думает, что я дуреха, к тому же не в его вкусе. Ну вкусы дело такое, вчера ночью я вот могла бы точно поспорить с данным утверждением.

Боже, как меня опять-то не туда занесло?

Пока я об этом думала, Демид успел доесть вафли и выпить чай. Бросил взгляд на часы.

– Скоро можно будет ехать в гинекологию, – заметил мне, я только кивнула. Он немного помедлил, но все же ушел в комнату, вымыв за собой посуду. Хозяйственный.

Я еще раз вздохнула, глядя в окно. За время нашего разговора набежали тучи, солнце спряталось, и потемнело, через пару минут, что я так и сидела в тишине, пошел дождь.

Когда мы выходили из подъезда, он лил уже стеной.

– Какая-то мрачноватая обстановка, – хмыкнула я, глядя, как дворники разгоняют по стеклу воду. Мазуров только усмехнулся.

– Как насчет того, чтобы завтра съездить в детский дом? – спросил вдруг, я вздернула брови в удивлении.

– Зачем? Ты же говорил, что дело вели и ничего не обнаружили.

– Ну как они его вели… Во-первых, вряд ли кто-то был заинтересован, во-вторых, они не знали того, что знаем мы.

– Ты про ритуалы? А что нам это дает?

– Попробуем узнать больше о ее появлении в роддоме, поговорим еще раз с людьми, вдруг что и всплывет. То, что опер пропустил мимо ушей просто потому, что не знал, что это важно.

– Надеешься найти связь между этими Суходольскими и девочкой?

– Надеюсь. В одном я уверен точно – эта связь есть.

Я не стала спорить, я уже вообще ни с чем не спорю, потому что события разворачиваются очень странные.

Гинекологию, как назвал ее Демид, я узнала сразу. Потому что это была не просто частная консультация, это был торжественно открытый пять лет назад “Центр плода и семьи”. Событие было почти масштабное, передавали даже по центральному телевидению. Впрочем, узнала я его не из-за этого, именно сюда и водила меня бабушка незадолго до смерти.

– Как ты вообще на прием день в день записался? – удивилась я.

– Повезло, кто-то отменился, образовалось окно.

Меня быстро оформили, и мы с Демидом прошли до нужного кабинета. Пришлось подождать минут десять, прежде чем нас вызвала на прием акушерка.

– Тебя туда не пустят, – заметила я, вставая, но Мазуров плевать хотел на подобные замечания, и даже на то, что акушерка и впрямь попыталась его остановить.

– Я на пару слов, – улыбнулся он, оттесняя девушку в кабинет и прикрывая дверь. Врач, хмурясь, начала говорить:

– Что происхо… – но запнулась, увидев меня, и тут же добавила удивленно: – Я вас помню.

Ну что ж, если помнит меня спустя четыре года, там точно было что-то необычное.

Женщина перевела взгляд с меня на Демида, нахмурилась.

– Что происходит? – спросила, оправляя халат.

– Мы просто поговорить, – улыбнулся Демид. – Лучше без милой девушки.

Он улыбнулся и акушерке, так что та ненадолго растеряла строгость.

– Пожалуйста, – добавила я. – Для меня это очень важно. Четыре года назад я сдавала у вас анализы, и мне надо знать результат. Мне о нем ничего не рассказали. Вскоре после этого бабушка, которая была со мной тогда, умерла…

Я замолчала, потому что женщина явно изумилась. Пробормотала:

– И вправду, умерла… – потом перевела взгляд на акушерку и сказала: – Маш, оставь нас, пожалуйста.

Девушка, поколебавшись, вышла, тихо прикрыв дверь. Маргарита Константиновна Басманова, доктор из бабушкиной тетрадки, села обратно на свое место, указав нам на стоящие стулья.

– Ваша бабушка… Умерла сама по себе? – спросила меня. Я кивнула в некоторой озадаченности. Она вздохнула, помолчала. – А от меня вы что хотите?