Умница и Сказочник

– Я думаю, не все так просто, – вздохнула я. – Может, и не родные, но все-таки… Тетя Ира ведь любила тебя, вырастила. И дядя Тима тоже. Кем бы они ни были, тебе они плохого не сделали.

Я не стала говорить о первых годах его жизни, ни к чему это все, лишние травмы Петьке не нужны, их и так прибавится однозначно.

– Ты как? – он уставился на меня, поправляя очки, я вздернула брови. Как я? Как… Не знаю, как. Никак.

Я шмыгнула носом, а потом выдала:

– Кажется, я влюбилась.

Петька часто заморгал в растерянности.

– В Мазурова? – догадался, конечно. Я кивнула.

– А он что?

– Он… А он ничего.

И я начала рассказывать. Все-все с самого начала. Петька слушал, не перебивая. Мы заваривали чай, пили, я рассказывала. И когда закончила, за окном успело стемнеть окончательно, а количество выпитого чая сложно было сосчитать.

Петька помолчал, крутя в руках пустую чашку.

– Значит, он ушел, – сказал в итоге. Я кивнула.

– Но ведь может вернуться.

Я хмыкнула. Это такие вот романтики и умницы, как мы, могут верить в подобное. Но в жизни так не бывает. Никогда.

Глава 27

– Май, занята?

Я вздрогнула, переводя взгляд на дверь, в которую сунулся наш шеф-повар Рома. Провела взглядом по бумагам.

– Нет, что хотел?

– Пойдем до кухни? Хотел насчет инвентаризации пару вопросов задать.

– Хорошо.

Я иду за Ромой, слабо прислушиваясь к тому, что он рассказывает. Прошло уже три недели с того дня, как все кончилось. Первые дни Петька жил у меня, так было проще нам обоим. Не только поддержка была нужна, но в принципе было немного страшновато после всего случившегося.

Но все шло своим чередом. Костя сообщал нам о ходе процесса: тетя Ира во всем созналась, следом и Милена, хотя в ее рассказе было куда больше религиозного бреда, чем чего-то толкового. Дядя Тима шел на поправку, правда, после нее ему тоже светит срок. Алина и Мазуров провели в городе еще шесть дней, давали показания.

Звонок в мою квартиру раздался на второй. Мы с Петькой как раз обедали. Сердце заныло так, что я не сразу нашла в себе силы встать со стула. Открывать пошел Петька. Из кухни я так и не вышла. Это был не Мазуров – Алина. Она начала тискать Петьку и целовать, так что он ошалело молчал. Вместе они пришли в кухню. Я смотрела на подругу в легком недоумении. Нет, вру. В глубочайшем недоумении.

– Я так за тебя переживала, – она бахнула сумочкой по столу, усаживаясь. – Когда Мазуров сказал, что ты пропал, просто места себе не находила.

– Ты же меня сама бросила, – растерянно выдал Петька, поправляя очки.

– Я не бросила. У меня были кое-какие дела.

– Ты сейчас к чему клонишь? – спросила я. Подруга хмыкнула.

– Ну а что, я не могу влюбиться?

– В Петьку? – уточнила я, он бросил на меня обиженный взгляд. Впрочем, он явно и сам пребывал в состоянии глубокого неверия в происходящее.

– Ну ты знаешь… Я подумала, что могу себе это позволить. У меня достаточно денег. Верховцевский все-таки вложится в меня, потому что иначе я пригрозила обнародовать все это и его роль, а также связь с Мазуровым-старшим. Максу это, конечно, ни к чему. Так что мы договорились.

– И?

– В Москву поедем, да, Петь?

Друг перевел на меня изумленный взгляд, как только в обморок не грохнулся, не знаю.

– Я… – он запнулся, вскакивая, уронил себе на ногу табуретку и запрыгал, причитая. – Я пошел вещи собирать.

И ускакал на одной ноге прочь, в лучшее, так сказать, будущее.

Я опустила глаза в тарелку. Вот так, значит. Даже Алина к Петьке пришла… Хотя почему даже? По факту, она Петьку не сильно обманывала, просто смылась в какой-то момент, но вот вернулась же, переживала за него…

– А что будешь делать, когда твоя вдруг вспыхнувшая любовь пройдет? – спросила я, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Алинка хихикнула, подвинула себе Петькину тарелку с кашей и начала есть.

– Слушай, я не знаю, что будет и как будет. Просто Петька… Он такой милый, непосредственный, добрый, заботливый. Он меня на руках носит. Не поверишь, я эти несколько дней реально кайфовала, ни один мой мужчина не был со мной таким. Ну да, он не красавец, но это вопрос решаемый. Приоденем, дадим уверенность в себе, и заиграет жизнь новыми красками. У него, кстати, модельная внешность, таких там любят.

– Поразительно, – покачала я головой. Мы снова замолчали.

– Пчелка…

Я подняла на нее глаза. Алина немного посмотрела, потом спросила:

– У вас же с Мазуровым что-то было, да?

Я вспыхнула.

– Это он тебе сказал?

Алина фыркнула.

– Так он мне что и скажет. Ходит хмурый и только рычит на каждое слово. Ну подставила я его, ну так он что, лучше со мной обращался? Я четыре месяца терпела его равнодушие и пользовательское отношение. И еще однодневок, которые ему скрашивали вечера. Знаешь, я себя не на помойке нашла вообще-то. Ладно, речь не обо мне. Так что, было у вас?

– Это не имеет значения.

Она еще поглазела.

– А по-моему, имеет.

– Не имеет, – сказала я твердо. – Потому что я себя тоже не на помойке нашла. Ясно?

Алина помолчала, потом поднялась.

– Ладно, пойду к Петьке. Скажу, пусть не торопится, нам тут еще несколько дней торчать, пока менты отпустят.