Умное сыроедение. Пища для тела, души и духа

Природа – вовсе не Эдем для человека, но и не поле битвы за выживание. Это, можно сказать, творческая лаборатория. Возможности для обретения успеха предоставлены – сможем ли мы ими воспользоваться?

Пища, которую мы можем обнаружить в окружающей среде, как правило, далека от идеальной для нашего организма. Мы вынуждены так или иначе её преобразовывать. Как минимум надо её разжевать и подвергнуть обработке пищеварительными соками. А ещё лучше – обработать её силами своего ума и соками творческих способностей. Именно так мы можем приблизиться к идеалу и создать ту пищу, которая поможет нам достигнуть высшей цели человеческого существа – обрести космический масштаб.

Каждая часть или система нашего организма в некотором смысле подобна компьютерному устройству. Одного «железа» или в данном случае «мяса» недостаточно – нужны ещё программы, под управлением которых эти системы работают. И лишь в самом своём конкретном, «скомпилированном» проявлении эти программы биологического развития находятся в наших телах. Исходные же коды этих программ рассредоточены в окружающей нас природной среде. Поэтому наша связь с ней вовсе не умозрительна, а совершенно конкретна. Наши высшие принципы распределены вокруг, а низшие сконденсированы в теле.

Любое информационное устройство есть одновременное и согласованное взаимодействие трех сторон, трёх принципов: материальной структуры, энергетической основы и управляющей информации. Каждый компьютер состоит из системного блока, сети электропитания и комплекта программ, возглавляемого операционной системой. Живые существа являются такими же информационными устройствами, но созданными не на кремниевой, а на органической основе.

По мере развития существ роль материальности в них уменьшается, а роль информации возрастает. Однако даже при достижении наивысших высот всё равно остаётся некий аналог телесности, который на санскрите, древнем языке мудрецов, называется «вахана», то есть носитель. Без ваханы можно быть свидетелем, но невозможно действовать и быть творцом. Мы, собственно говоря, и строим себе эту вахану – всей чередой своих существований и воплощений.

Каждый из этих трёх принципов нашего существования мы поддерживаем и восполняем из природной среды. Мы заимствуем из неё не только энергию, но также и готовые жизненные структуры (например, кишечные бактерии–сопрофиты). Но самое важное в контексте данного обсуждения – мы получаем из среды потоки биологических программ, постоянные обновления нашей операционной системы, без которых наша адаптация к непрерывно изменяющемуся миру абсолютно невозможна. Рефрен дарвинистов о естественном отборе может вызвать лишь улыбку: вот бумажный человечек заходит в мартеновскую печь – и долго ли продлится его естественный отбор?

Нас с Природой связывает постоянный двусторонний информационный поток. Если он прерывается, мы умираем немедленно. Если он ослабляется, мы начинаем деградировать. Информация поступает в нас отовсюду – с пищей, ионными токами, с электромагнитными полями. Её приносят в себе вирусы. Она содержится в пище. Информация поселяется в нас и начинает действовать.

Классическая диетология признаёт в пище существование только энергетического компонента и некоторых структурных элементов, называемых незаменимыми, – аминокислот и эссенциальных жиров. Информационная же составляющая игнорируется полностью.

Поэтому диетологи ничего и знать не хотят о ферментах, хотя понемногу ситуация исправляется.

Однако ферменты – это ещё не информация, а её, так сказать, переносчики. Действие ферментов программируется окружающей средой, в том числе биологической средой нашего организма. В зависимости от того, как устроена («расставлена») эта среда, действие ферментов может измениться совершенно радикально. И нам часто не хватает вовсе не ферментов – нам не хватает чистоты и организованности нашего тела. Наша собственная внутренняя среда несовершенна – вот в чём дело.

При температуре выше 43 градусов по Цельсию вовсе не погибают все ферменты, как это принято считать в сыроедении. Множество ферментов прекрасно действуют и при гораздо более высоких температурах – вплоть до точки кипения воды.