Умножающий печаль

Усадил его в кресло, обслужил, как хороший официант, – подал бокал шампанского, на тарелочку покидал закусь.

– Нам предстоят тяжелые времена, большая война. Статейка в «МК» – просто первая ласточка…

– Что вы имеете в виду? – встревоженно спросил Палей.

– По моим прикидкам уже на следующей неделе начнутся поиски концевого, стрелочника, виноватого. Наши позиции неуязвимы, но в азарте свершения справедливости, в разгуле гражданского гнева надо быть подальше от места праведного побоища…

– Я не понял, уточните… – попросил побледневший Палей.

– Я говорю о вечной проблеме нашего правосудия – ужасного выбора между произволом и самосудом, – спокойно пояснил я. – Чтобы выстоять в предстоящей кошмарной разборке, нужны огромные деньги, гигантские связи и стальные нервы.

– По-моему, у нас все это в наличии, – дрожащими губами вымолвил Палей.

– У меня – да. А у вас – плохие нервы, вам просто не по силам битва с этими разбойниками – газетчиками, прокурорами, кредиторами и прочими стервоядными! Мы должны сделать правильный ход…

Палей резко встал, шампанское плеснуло на его серый пиджак, растеклось на лацкане неопрятной черной кляксой.

– Вы хотите избавиться от меня?

– Ну, ну, ну! Вениамин Яковлевич, опомнитесь! – Я положил ему руку на плечо, силой усадил обратно в кресло. – Когда-то мне Гарри Каспаров сказал замечательную вещь: не сделанный вовремя нужный ход сразу ухудшает твою позицию. Ему-то просто – Каспаров играет в обычные шахматы с жесткими правилами. А я шпиляю в стоклеточные шахматы, где все фигуры ходят как могут…

– И что вы предлагаете? – Его быстрый глаз померк, и в голосе задребезжало старческое бессилие.

– Я прошу вас отдохнуть, – как можно мягче сказал я. – Вам сейчас нужен хороший отпуск – подольше и подальше. Где-нибудь на Багамах. Или на Кайманах… Естественно, отпуск оплаченный…

Палей мелко, суетливо вздыхал, будто дышал жабрами. Он хотел что-то сказать, может быть, крикнуть или броситься на меня. Но не было воли.

Потом собрался с силами и спросил сдавленно:

– Это приказ?

– Это моя просьба, Вениамин Яковлевич. Подождите, мы еще с вами побушуем! А пока положимся на вековую народную мудрость – на нет и суда нет! Билет на Барселону у вас на завтра, на восемь вечера… У Наденьки…

– Подождите! Подождите! – вскрикнул Палей, будто я уезжал от него на трамвае. – Какая Барселона? А жена? А дочка?

– О чем вы говорите, Вениамин Яковлевич! Я о них позабочусь здесь, как о самых близких людях! А пока вам лучше полететь одному. Не надо давать пищу клеветникам с их рассказами о бегущих с «Титаника» крысах. Погодя немного, когда здесь пыль уляжется, бой утихнет, крики смолкнут, я пришлю к вам семью. Не тревожьтесь и не сомневайтесь.

Палей разрушенно помолчал, потом вздохнул-всхлипнул:

– Боюсь, у меня нет выбора…

– Да бросьте вы, не драматизируйте! Просто приятное путешествие богатого, хорошо потрудившегося джентльмена. Кстати, у вас ведь с иностранными языками не густо? Вас в Барселоне в аэропорту встретит девушка, она возьмет на себя все дальнейшие хлопоты.

– Какая девушка? О чем вы говорите? – спросил Палей с таким испугом, будто я пообещал кастрировать его.

– Очень хорошенькая девушка. Она из службы Сафонова. Катя. Обеспечит вам везде полную безопасность, – заверил я.

– Катя… Безопасность… – как во сне повторил Палей. – Почему?

– Потому что она капитан ФСБ. В общем, не берите все это в голову – отдыхайте и набирайтесь сил! А сегодня вечером жду на празднестве…

Палей тяжело поднялся, он сразу резко постарел, осыпался. Раздумчиво сказал:

– Вы мне всегда были интересны как человеческий тип… Я никак не мог решить для себя – хороший вы человек или плохой…

Я не дал договорить ему, обнял и повел к дверям.

– Вениамин Яковлевич, в вашем возрасте и с вашим опытом необходимо точно знать: нет людей просто хороших или просто плохих. Есть люди, которые к нам хорошо относятся, и есть люди, которые к нам плохи. Я к вам отношусь очень хорошо, и поэтому мы оба – очень хорошие люди. До встречи на большой парти в Барвихе!

Он взялся за ручку, но обернулся и сказал:

– Я уверен, что ваша праздничная парти будет обильной, долгой и доброй… Как коммунистическая парти…

СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ: БОЛЬШАЯ ПАРТИ

Лена просунула голову в кабинет и, заговорщически подмигивая, быстро сказала:

– Иди быстрее! Я с Надькой договорилась – она тебя без очереди пропустит…

– Спасибо, Лена! Спасибо тебе! Добытчица, заступница моя, просительница за меня – нескладня недотепистого! Мне бы еще денек простоять да ночь продержаться, а там ты меня пристроишь в жизни…

– А то? Конечно, пристрою! Если слушаться будешь!

– Не буду, – обнадежил я подругу и отложил в сторону портрет-фоторобот.