Умные игры для вашего ребенка. Логика. Движение. Творчество

После исторического и этнографического обзора детских игр перейдем теперь к выяснению их значения с физиологической точки зрения. Заметим, что всякая игра есть своего рода работа, хотя не задающаяся какой-либо определенной, практической целью, а детская игра, кроме того, есть подготовительная работа, требующая иногда немало предварительных упражнений, дабы впоследствии путем различных приемов, выработанных в игре, шутя и забавляясь, с пользой и толком приложить эти приемы в практической жизни.

Известно, что между телесным и умственным развитием существует строгое соотношение. Игры, как и всякого другого рода физические упражнения, способствуют не только укреплению и развитию телесной силы, но не менее того и образованию ума. Значение детских игр с психолого-педагогической точки зрения прекрасно разобрано профессором Сикорским в его книге о воспитании, откуда считаем не лишним привести ряд мыслей. Для этого прежде всего, по примеру профессора Сикорского, весь обширный мир детских игр мы разделим на три большие группы.

Первая и самая большая группа игр состоит в соотношении с развитием отвлеченного мышления и служит для ребенка наглядным пособием обучения этому мышлению. Ребенок хватает различные предметы, рассматривает их, исследует с различных сторон – это общеизвестно; но поразительно то, что уже с самого раннего возраста у детей проявляется какой-то инстинктивный интерес к логическому анализу предметов, к изучению их свойств. Это почти то же самое, как развиваются координированные движения глаз – для смотрения и движения ног – для ходьбы. Когда полугодовалому ребенку вы дадите в руки лист бумаги, то один раз заинтересуется ничтожным весом этого предмета; другой раз – шелестом бумаги и, попеременно постукивая то по столу, то по бумаге, будет сравнивать разницу звуков. Когда вы посадите ребенка в ванну и предоставите в его распоряжение игрушки, то вы легко убедитесь, что способ его забавы совершенно особый, – ребенок делает попытки потопить плавающие предметы, а тяжелые заставить плавать; одним словом, он изучает гидростатические свойства своих игрушек. Еще пример: когда вы обращаетесь к ребенку через закрытую стеклянную дверь, то ваш крошечный собеседник забывает о вас и всем своим вниманием сосредотачивается на странном для него соотношении между прозрачностью стекла и его непроницаемостью и, постукивая по стеклу своими руками, маленький философ старается разрешить этот парадокс. Во всех этих случаях ребенок делается теоретиком, отвлекается от целого предмета и сосредотачивает свое внимание на одном каком-либо свойстве или его признаке, затем ищет сходных признаков в других объектах и ассоциирует их, совершая таким образом логический синтез. Эта наклонность к отвлеченному мышлению развивается у детей поразительно рано, уже на первом году, еще задолго до развития речи, как на это справедливо указывает профессор Сеченов. Наклонность к отвлеченному мышлению проявляется нередко и в чисто осязательной форме, точно эксперимент. «Множество игр и предметов, – пишет профессор Сикорский, – которыми забавляется дитя, служат лишь внешними объектами или символами для зачинающихся идей, для отвлеченных представлений. В свою очередь, потребность ознакомления со свойствами предметов внешнего мира, с их видом, формой, весом, сопротивлением, гибкостью и другими качествами предполагает необходимость огромного количества моделей и бесконечно частого исследования их. Отсюда громадное разнообразие в предметах, служащих для игры, и в способах забавы: игры разнообразны, как разнообразна человеческая мысль.

У животных слабое развитие отвлеченного мышления избавляет их от необходимости образовать много игр; игры их чрезвычайно однообразны. Если мы наблюдаем, например, котенка, то что мы увидим? Прыжки, беганье, притворные нападения на товарища и засады, т. е. род инстинктивных движений, повторение готового, прирожденного комплекса мышечных сокращений – вот все, чем развлекается животное. В сравнении с этим какое богатство умственных операций представляет игра даже полугодовалого ребенка».