Умный сад на новый лад. 15 лет успешной практики

Если укоренять черенки с укорененных ранее черенков, способность к укоренению за три–четыре года может дойти до 100%. Так же и способность прививаться на другой вид: перепрививай снова то, что прижилось; несколько лет такого отбора, и несовместимость исчезает. Значит, даже при вегетативном размножении нет гарантии полной устойчивости! И чем моложе дерево, тем неустойчивее его наследственность. Взрослое дерево может подавлять «юнца» своими признаками и при скрещивании, и в прививке. Древняя, устойчивая форма подавляет более молодую, недавно выведенную. Особенно сильно могут влиять на культуру дикие видовые подвои.

Ещё: сорт будет тем «разболтаннее», чем больше разнятся по свойствам и отдалены по географии его родители, чем в более непривычной среде они находятся, и чем большему стрессу подверглись… А навезут фуры саженцев из разных мест, и чаще всего северянам — с юга! Прибавьте постоянно возникающие новые расы болезней, изменения климата… Да ещё то, что районирование порой жестоко ошибается!.. В общем, сохранить ценные качества сортов, а значит и успешность садоводства, кажется нереальным делом. Но Мичурин, полвека наблюдавший за судьбой своих гибридов, докопался до сути.

Сохранить сортовое садоводство можно, только выполняя роль среды — постоянно возрождая, точнее — создавая сорта в изменившихся условиях. Это и предложил Мичурин: регулярно скрещивать сорта с местными формами, сеять семена и отбирать гибриды, лучшие по качествам. И разводить их строго на определённых подвоях. Этим и занимается население сотни лет. Этим могли бы, по замыслу Мичурина, заниматься сортоотборочные станции в каждом почвенно–климатическом районе. Сотни станций. Страна–сад! Наверное, утопия. Но как жаль, что она не осуществилась!

Сейчас маточные[28] деревья выведенных сортов растут только в научных учреждениях — в НИИ плодоводства и на опытных станциях. Сорт вышел «в люди», прославился — теперь он размножается десятками питомников, в основном частных. И у каждого — свои почвы, подвои, свои порядки и трудности…

… Ага, мы с вами дошли до добросовестного питомника. Тут окулируют десятки сортов. И вносят свою долю беспорядка! Не потому, что кто–то ленив или нечист на руку. Тут пытаются справиться с тем, что уже дала селекция. А справиться непросто.

Ещё в конце XIX века Гоше был весьма озабочен увеличением количества сортов и модой возводить помологию в ранг основы плодоводства. Он видел: число сортов растет до бесконечности, они изменчивы в зависимости от местности и агротехники. Составлять классификации всего этого — дело, в общем, бесполезное для конечного результата: изобилия фруктов в садах. Достаточно указать качество сорта (десертный, столовый, на переработку) и сроки созревания — писал Гоше, разумея под этим, что внимания заслуживает буквально пара десятков сортов каждой культуры. Он сам держал питомники и предупреждал: видите каталог с десятками и сотнями сортов — смело отказывайтесь, каким бы он красивым ни был. Почему?..

За два–три года в питомнике делаются десятки операций для получения товарного саженца. Если в работе два десятка сортов, они запоминаются, и путаницы не бывает. Если же их под сотню, да ещё появляются новые, рабочие не в состоянии запомнить их все, и ошибки неизбежны — достаточно перепутать местами пачки с этикетками, утерять какие–то бирки и т. д. И вот через год–два выясняется: кто–то привил сюда непонятные черенки. Но привил мастерски — плохих работников не держим! Что же, впадать в убыток? Не позволительно. Остаётся вывезти на ярмарку и продать в розницу. Плоды будут только через пять лет, все деревья в разных садах, и всегда можно сослаться на «нетипичную реакцию сорта на условия». И это — педантичная Германия позапрошлого века! О теперешней России говорить будем?..

Поэтому серьезные хозяева, желая заложить сад, покупали (и покупают!) саженцы примерно так.

Наведя все мыслимые справки, опросив садоводов и выбрав, наконец, сорта, хозяин сам приезжает в питомник в конце лета и выбирает маточные деревья, с которых будут взяты глазки для окулировки[29]. Затем приезжает и контролирует прививку: с хороших ли веток срезаны черенки, да хороши ли подвои, да хорош ли прививщик. Отмечает свои ряды личными метками. Потом интересуется агротехникой и состоянием саженцев. Через год делает выбраковку, убеждается, что сформирована хорошая корневая система, и только после этого платит деньги и выкапывает. Опять же, руководя лично.

Учтём вышесказанное и вернёмся к нашим «сортовым деревьям» наших дач. Наблюдал чуть не каждый день: больше половины — вообще не то, что покупал, ещё четверть — вроде и то, но что–то плоды какие–то не такие, вот у деда сад был — другое дело… Что тут сказать? Сами виноваты. Не имеем своих верных каналов посадочного материала — чего же хотим?! Впереди — глава о том, как нельзя ходить за саженцами на рынок.