Умный сад в подробностях

Вот в природе есть виды. Их генотип ⁴сохраняется благодаря неизменной среде. В потомстве постоянно появляются существа, отличающиеся то тем, то этим, но они оказываются неприспособленными к месту обитания, потомства не дают или просто гибнут. И гены остаются постоянными — для этого места. Но вот условия изменились, и тут гибнут почти все: старый генотип теперь н< годится. Остаются в живых несколько «нарушителей» генотипа: у них как раз подошло! Через полвека они тут обживутся. Но это уже не прежний вид, это новый подвид.!

Чем мельче тварь, тем быстрее возникают подвиды. Бабочке достаточно пары десятков лет, а тлям и клещикам — 3–5 лет хватает. Большинство живых существ, обитающих по всему миру или на большой территории не имеют четкого вида, а живут разновидностями, в каждом месте — чуть своя, без четких границ. Вообще, проводить границы — это человек выдумал. Это я к тому, что даже устойчивые видына деле не устойчивы, а постоянно плывут, мерцают, меняются.

Теперь представьте: берем и скрещиваем два совершенно разных растения. Да еще перевозим куда-то. Получили гибрид ⁺. Понравился! Несколько лет опыляем своими же цветками. Наконец в потомстве — почти одно и то же. Вот и сорт! Но это просто «вид», которому несколько лет от роду. Генотип его еще не обтесала среда. Не было отбора на месте.А его развозят по областям: сортоиспытание.

Пять, пусть даже десять лет — недостаточно, чтобы оценить приспособленность к условиям. Наблюдают при хорошем уходе, а тут бац! — перестройка, или тракторист заболел. Или год морозный, сухой или мокрый необычайно. И остаются самые древние, устойчивые сорта. А новые под влиянием неподходящих условий теряют качества — выжить бы! И мы морщимся: это разве «Джонатан»!

Изменчивость сортов просто фантастична. Часто дерево меняет качества плодов просто оттого, что в его крону привиты черенки другого сорта, — это подтверждали сотни опытов Мичурина, это же регулярно встречается в журнальных заметках опытников. Подвой ⁺также может менять качества сорта. Часто в юном возрасте дерево выглядит полудиким, но со временем, очевидно, под влиянием внешних факторов, начинает давать отличные сортовые плоды. Способность к укоренению за три-четыре года может дойти до 100 %, если укоренять черенки с укорененных ранее черенков. То же — способность приживлять прививки. Выходит, даже при вегетативном" ¹" размножении нет гарантии полного сходства! Причем чем моложе дерево, тем неустойчивее его наследственность, тем меньше вероятность появления его признаков в гибриде или при прививке, если другой «партнер» старше.

Еще сорт тем «разболтаннее», чем он эволюционно моложе (недавно получен), чем больше различаются родители, чем в более непривычной среде он находится, чем большему стрессовому воздействию подвергся и чем более устойчив и древен подвой. Не поручусь, что наши селекционеры учитывали все это, и в Академии нам об этом говорили только вскользь. А вот Мичурин постоянно наблюдал за своими растениями 55 лет. И научился сохранять сорта.

Сохранить сорт можно, только выполняя роль среды: постоянно пересевая нужное и постоянно отбирая самое лучшее и характерное. Этим и занимается население сотни лет. Этим могли бы заниматься сортоотборочные станции в каждом районе. Это и предложил Мичурин. Но советская генетика и селекция обязаны были развиваться и выдавать на-гора. Она и выдавала. Но сохранить — такая задача, по-видимому, не ставилась.

Итак, мы с вами дошли до добросовестного питомника. Тут прививают десятки сортов. Что из этого получится реально? Увы, и тут наши шансы невелики. И не потому, что кто-то ленив или нечист на руку. Тут пытаются справиться с тем, что уже дала селекция. А справиться непросто.