Умолчи, считая тайной

– А я думал…

– Индюк думал, да в суп попал!

Телефон снова еле слышно зачирикал. Хозяйка сделала страшные глаза, прижала палец к губам: «Молчи!» Взяла трубку, отошла к балкону.

– Хэлло… Да, я, – теперь её голос неузнаваемо изменился. Злости, жёсткости как не бывало. Сплошная карамель, – Когда?.. Нет, никого… Ты же знаешь, здесь только я… Да, конечно. Всегда. Жду.

Повернулась и указала брату на дверь.

– Катись. И не вздумай тут вынюхивать.

– А…

Василиса проводила до двери, достала из стенного шкафа сумочку, порылась в ней, вложила в его ладонь несколько купюр.

– Пошляйся по белокаменной, в кафешке посиди. Ни в чём себе не отказывай.

Генка поглядел на деньги в руке. Ни фига себе!

– Я тебе сама позвоню, пересечёмся… Ой, у тебя ж мобилы нет?.. Скоро купим. Подходи сюда, во двор, через три часа, не раньше. Давай-давай, мне еще рожу в порядок надо привести.

Первым порывом было плюнуть, бросить «зелёные» под дверь и рвануть на вокзал, чтобы первой же электричкой вернуться в Тулу. Минутой позже пришло другое.

В кафе не пошел, шляться по пыльным улицам столичной окраины глупо. Не в мавзолей же идти! Генка пересёк двор, прошелся вдоль фасада дома напротив. На дверях трёх подъездов – электронные домофоны, на одном – архаичный кодовый замок. Прижал самые вытертые кнопки, в замке щёлкнуло, и сезам открылся. Из окна лестничной площадки сестрин подъезд виден чуть наискосок. Нормально. Его совесть была чиста – ему запретили нюхать, а не смотреть.

Долго ждать не понадобилось. Не прошло и четверти часа, как во двор въехал солидный чёрный «бумер». Водитель по-хозяйски уверенно отомкнул и опустил блокиратор, закрывающий самое лучшее парковочное место прямо у подъезда. Поставил машину. Но хозяином, оказывается, был вовсе не он – из правой задней двери неспешно выбрался объёмистый седовласый мужчина. Вразвалку прошел к двери, что-то коротко сказал в домофон, дверь открылась, толстяк вошел.

Смотреть дальше необходимости не было, но Муха смотрел. Смотрел два с половиной часа, пока толстый не уехал. Тогда он снова перешёл двор и оседлал поднятый при отъезде шофёром «бэхи» барьер.

Василиса вышла, как и обещала, через три часа и пять минут. Без следов макияжа на лице, волосы казались влажными, будто она только что из душа.

– Давно ждёшь?

– И много ключей от этого замочка? – вместо ответа показал Муха на железяку у себя между ног.

Сестра криво ухмыльнулась, хмыкнула, покачала головой.

– Узнаю братца. Оттуда подглядывал? – последовал кивок в сторону Мухиной засады, – День на день не приходится, знаешь ли. Поехали.

Она вынула из сумочки брелок, нажала кнопку и указала не спешившему вставать брату на мигающую аварийными огоньками «Ладу».

– Садись, не дури. Не маленький уже.

– А очередь шум не поднимет? Или у тебя пересменка?

Вопросы повисли в воздухе.

– Сейчас заскочим в «Связной», подберёшь себе трубу. На первый раз я бы рекомендовала…

– Не надо. Подвези к метро, я на вокзал. И бабки мне твои блядские не нужны, – Генка сунул зелёные банкноты в «бардачок», повернулся к сестре, –Так, значит, тот звонок – никакая не ошибка? И тот дед-мамед…

– Он не Мамед, я его зову Иса. Во всяком случае, так представился. И не дед он, нормальный мужчина.

– Нормальный… нормальные мужчины с жёнами живут. А почему «черри»? Вишенкой тебя окрестили?.. Аппетитненько, ничего не скажешь!

– Нет, Генуся, ничего фруктового.

Василиса вырулила из двора, проехала с километр, прижала машину к обочине, выключила зажигание.

– На вокзал отвезу, пара часов у меня есть. Но ты, видимо, хочешь кой-чего прояснить? Насколько я помню, электричек полно, торопиться тебе некуда. Хотя, ежли что, до маршрутки подброшу.

Сестра закурила, предложила Генке. Он отрицательно мотнул головой. Курить, конечно, уже пробовал, просто от неё брать не хотел. Да и сигареты какие-то странные – длинные, тонкие, как шариковые стержни, чёрные, дым шоколадный на вкус… Сладкая гадость.

– Ну-с, давай по порядку. «Черри» тебя зацепила… Твоя фамилия как?.. Не бойся, с памятью у меня порядок. Мухановы мы по Валерику нашему распрекрасному… А я вернула себе первую, Черёмухина. Вот отсюда и «вишенка». Псевдоним у меня не блядский, как и деньги… да и вообще – со смыслом понятий тебе надо бы разобраться, поясню чуть позже. Училась я хорошо и после школы хотела идти в экономику, как мамка. Это Муханов, козёл, меня сбил. Или совратил, так даже точнее.

– Так это он?!.. Ах, скотина… – во всём, стало быть, вина подлеца-отчима? Извращенец-педофил жил с ними, маскировался столько лет? Жаль, не достать его сейчас…– Ну, гад… Неужели он тебя и… это самое… Я хочу сказать… у тебя с ним – тоже?!