Умоляй меня

Он настойчиво потянул ее за руку, пока она не села на кровать, прижавшись бедром к его боку.

— Здесь нечего прощать, — он поцеловал ее запястье, посылая горячие мурашки вверх по ее руке. — За исключением, может быть, твоего плохого прицела.

Она нахмурилась:

— Ты не первый, кто высказывает это мнение, хотя я бы бросила вызов любому из вас, что он справился бы лучше, будучи наполовину замороженным и слепым.

Его глаза сузились, пока он оценивал ее. Луваен хотела отвернуться, но осталась на месте, пока его взгляд осматривал синяки, которые покрывали ее лицо блеклыми оттенками лаванды и желтого. Его рот сжался в мрачную линию.

— Я не видел, когда он ударил тебя, лишь синяки в зеркале Циннии, — он низко зарычал. — Я должен был быть там. Использовал бы его кишки, как тетиву для лука, и превратил его шкуру в ножны для одного из моих мечей.

Луваен поверила ему. Цинния рассказала ей ранее о его ярости, когда он узнал, что Джименин сделал с ней. Как он почти проехал по подъемному мосту на Магнусе, прежде чем Гэвин и Эмброуз буквально сбросили его с лошади. Им пришлось использовать грубую силу и магию, чтобы подчинить его. Прошли часы проклятий, угроз смертью и оскорблений в дверь его камеры, прежде чем он успокоился настолько, чтобы прислушаться к голосу разума.

— Если это тебя утешит, мой отец отомстил, когда вонзил нож, который ты мне подарил, между лопаток. Папа спас наши с Циннией жизни.

Он приподнял бровь в ответ на ее откровение и хмыкнул, одобряя действия Мерсера:

— А я-то думал, что твой боевой дух унаследован от одной из твоих матерей.

Луваен улыбнулась при воспоминании об Абигейл Халлис. Ее мачеха, не задумываясь, зарезала бы Джименина и застрелила Балларда, если бы это защитило ее детей.

Баллард похлопал по матрасу со стороны, противоположной его раненой ноге:

— Иди, ляг рядом со мной.

Она воспротивилась:

— Нет, у тебя ведь нога болит.

— Так больно, будто к моему бедру пришили горячий уголь, — он усмехнулся, увидев ее нахмуренный взгляд. — Но ты рядом заставляешь меня думать совершенно о других вещах, — она все еще колебалась, и он уставился на нее без улыбки. — Ты влюбилась в лесного короля и теперь не хочешь иметь с ним ничего общего?

Она притворилась, что изучает его:

— Мне очень понравились цветы паслена, а рожки были интересным штрихом, — пальцем она очертила край его подбородка, задержавшись, чтобы погладить жесткие волоски его бороды. — Ты сейчас почти красив.

Он слабо рассмеялся и приподнял одеяло, обнажив голое бедро и длинную ногу. Луваен сбросила одолженные туфли и скользнула рядом с ним, полностью одетая. Баллард прижал ее к себе, и она положила голову на плечо, наслаждаясь знакомым теплом его тела, прижатого к ней по всей длине. Скоро ей придется оставить его, чтобы привести Гэвина, Магду и Эмброуза. Они использовали бы ее кишки, как тетиву для лука, если бы она скрыла от них пробуждение Балларда.

Они тихо лежали рядом, пока Баллард не поднял руку к свече, поворачивая ее то в одну, то в другую сторону.

— Прошло много лет с тех пор, как мои руки выглядели так, — он провел большим пальцем по кончикам пальцев и тупым краям. — В прошлый раз поток ударил так быстро, что мы не были готовы. Я продержался достаточно долго, чтобы помочь Эмброузу запереть Гэвина в его комнате. Не то, чтобы, в конце концов, это принесло много пользы. Я не успел добраться до своей камеры, как превратился. Эмброузу пришлось заманить меня в ловушку в кладовой. После этого я больше ничего не помню, кроме того, что ты держала пистолет и стреляла мне в ногу. Что случилось?

Луваен не была в восторге от идеи вернуться к тем кошмарным событиям во дворе замка, но он имел право знать, и если она не скажет ему, это сделает кто-то другой. Он слушал, не прерывая, когда она рассказывала о своей поездке с Джименином в Кетах-Тор, хитроумной иллюзии Эмброуза, которая одурачила даже Мерсера, и о хаосе, который разразился после этого. Она не стала зацикливаться на криках человека, разорванного на части розами Изабо, или на жестокости, с которой они с Гэвином расправились с остатками отряда Джименина. Должно быть, он услышал ужас в ее голосе, потому что напрягся, прижимаясь к ней.

— Я не буду лгать, Луваен, — решительно сказал он. — Как мужчина, я бы убил этих людей с той же жестокостью, что и зверь. Единственная разница в том, что я бы использовал меч и топор вместо зубов и когтей. Таков способ сражаться и защищать своих.

Она приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. В его глазах мелькнул вызов и невысказанное послание. Это часть того, кто я есть. Она разгладила одну из его бровей.

— Я не осуждаю тебя, Баллард. Я чуть не оторвала тебе ногу, и я люблю тебя.

Черты его лица смягчились, а взгляд загорелся.

— Любишь? Даже сейчас, после того, как ты видела, что проклятие сделало с человеком?

Луваен поцеловала кончик его носа, двинулась вниз и завладела его губами для долгого поцелуя. Он застонал ей в рот. Она оставила еще один быстрый поцелуй, прежде чем отстраниться.