Умоляй меня

Ее язык, скользнувший между его губ, оборвал его гортанное рычание. Он застонал ей в рот, его язык боролся с ее, когда она пальцами стала потирать и слегка пощипывать его соски, пока они не стали чувствительными, а член не запульсировал в такт сильному биению его сердца. Какая-то отдаленная часть его разума благодарила Луваен за предусмотрительность, что он коротко обрезал когти, иначе он бы уже разорвал ее юбки и оставил кровавые борозды на ее бедрах.

Его вздохи отразились от каменных стен, когда она оторвалась от его рта и потянулась к щеке, задерживаясь губами на каждом шраме и рунной метке, пока не достигла края его челюсти и мягкой кожи под ней. В ответ на ее безмолвные уговоры Баллард наклонил голову. Луваен уткнулась в него носом, и звуки ее медленных вдохов защекотали его ухо.

— Ммм, мне нравится запах гамамелиса, — прошептала она. Она потерлась носом о его волосы, прежде чем скользнуть ниже. Глаза Балларда закрылись, и он втянул воздух, когда она лизнула и прикусила кожу на его шее, остановившись, чтобы провести языком по ложбинке его горла.

Луваен откинулась назад, перенеся свой вес на верхнюю часть его бедер, а не на пах. Он схватил ее за бедра, чтобы остановить. Руками она скользнула по его ребрам вниз к животу, поиграла с узкой полоской волос, рассекающей его торс пополам, и, наконец, остановилась на завязках, удерживающих его бриджи на бедрах. Дыхание Балларда участилось до неглубоких вздохов. Проворные пальцы быстро справились с завязками. Оба вздохнули: один с облегчением, другая с одобрением, когда Луваен просунула руку внутрь и освободила его от ограничений одежды.

Баллард открыл глаза и поймал ее взгляд, устремленный на него, будто он был десертом, который она проглотила бы за раз. Непристойная улыбка, изогнувшая ее губы, обещала, что ему понравится быть поглощенным. Он слабо запротестовал, когда она соскользнула с него и опустилась на колени между его ног. Его спина выгнулась дугой, когда ее пальцы обвились вокруг него, слегка поглаживая тугую кожу его члена. Горячее желание, скопившееся внизу живота, прокатилось рябью по всему телу. Баллард попытался заговорить, спросить ее, какие дальнейшие мучения она запланировала для него. Но он потерял способность делать больше, чем выдыхать ее имя с отрывистыми вдохами. Он забыл, как дышать и говорить, когда она опустила голову. Баллард наблюдал, как Луваен приоткрыла губы и взяла его в рот: сначала набухшую головку его члена, затем верхнюю часть его ствола. Ее щеки ввалились, и она сильно всосала.

Каменные стены кладовой были достаточно толстыми, чтобы выдержать длительные осады и сильные штормы. Дверь представляла собой деревянную плиту такой плотности, что потребовалось шесть человек, чтобы поднять ее и прикрепить к стенам. Звук не ускользал из таких грозных буферов, и это хорошо, так как хриплые стоны Балларда раздавались по всей комнате. Он зарылся руками в шелковистые волосы Луваен, высвобождая пряди из ее косы, пока они не скользнули по костяшкам его пальцев. Ее голова скользила взад и вперед по его ладоням, когда она подхватила ритм, который заставил его изо всех сил сдерживаться, чтобы не вскочить со скамейки. Он хотел посмотреть на эту эротическую картину, на то, как она ублажает его губами и языком, крепко обхватив одной рукой основание его члена, чтобы контролировать его непроизвольные толчки, но веки отказывались сотрудничать. Он закрыл глаза, потерявшись в ощущениях, от которых огонь пробежал по его конечностям.

Рука Луваен возобновила свою игру на его груди, дразня его тугие соски кончиками пальцев. Баллард всхлипнул и принялся массировать голову беспокойными пальцами в безмолвном одобрении. Он не предавался этому особому удовольствию уже несколько столетий. Изабо прокусила бы его, если бы он попытался проделать с ней такое, не то чтобы его когда-либо соблазняла эта идея, даже без неминуемой угрозы расчленения. Были придворные проститутки, женщины впечатляющей выносливости и таланта, которые предлагали любые услуги за правильную цену. Некоторые делали это для него в темных углах коридора замка и однажды в королевской оружейной. Умелые и искусные, они доводили его до оргазма за считанные мгновения, его член едва выскользывал из их рта, прежде чем они уходили, протянув руки, чтобы взять монету у другого рыцаря за ту же услугу.

Это было по-другому, совсем по-другому. Тот же поступок, похожая позиция, меньшее мастерство, и Луваен не была проституткой с целью получения прибыли. То, что она делала с ним, также доставляло удовольствие и ей. Баллард услышал это в ее мягком бормотании, почувствовал это в том, как ее рука скользнула по его ребрам, словно Луваен наслаждалась текстурой его покрытой шрамами плоти под своей рукой. Она занималась с ним любовью ртом, неторопливо смакуя его. Все ощущения, проходящие через его мышцы, нарастали в паху, пока он не потянул ее за косу, чтобы заставить ее остановиться. Он выскользнул из ее рта с мягким хлопком.