Умоляй меня (ЛП)

— О-хо! Луваен, да? — Эмброуз приподнял брови. — Твоя защитница девственниц ведет проигранную войну с этими двумя.

Баллард пристегнул арбалет к седлу и проигнорировал вопросительное выражение лица Эмброуза.

— Возможно, это не так уж и плохо. Может быть, вместо поцелуя настоящей любви это будет настоящая любовь на сеновале.

На этот раз Эмброуз оглянулся.

— Возможно, ты захочешь последовать своему собственному совету и понизить голос. Мне не доставит особого удовольствия выковыривать из тебя вилки, — он прошел глубже в конюшню. — Никакое проклятие не стоило бы всей соли, если бы распутство могло его разрушить. Есть что-то, чего нам не хватает.

Конь фыркнул и топнул копытом нетерпеливо из-за приготовлений своего всадника. Баллард похлопал животное по шее. Магнус был одним из двух лошадей, которых он держал. Проворный конь с инстинктами хищника больше, чем жертвы, он нес своего хозяина на войну, защищал его лучше, чем большинство вассалов, и ездил на охоту с таким же энтузиазмом, как и охотники. У него никогда не возникало отвращения к Балларду, как у других лошадей, когда проклятие изменило его. Баллард задумался, так ли устал жеребец за долгие годы, как и он сам.

— Ты мыслишь, как маг Пути правой руки, Эмброуз. Дикая магия — это сила Пути левой руки⁵.

Тот пожал плечами.

— Непредсказуемо, непостоянно, но во всем есть нить разума. Мне просто нужно найти ниточку.

Баллард вывел Магнуса из стойла и вскочил в седло.

— Я уже говорил это раньше: у нас осталось не так много времени, — он схватил копье с наконечником, прислоненное к ближайшему столбу.

Эмброуз вздохнул, заставив солому, застрявшую в его волосах, задрожать.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Копыта Магнуса отбивали приглушенный ритм по покрытому соломой полу, когда Баллард повел его к двери.

— Скажи Магде, чтобы приготовила ножи и корыта к утру. Сегодня я охочусь на кабана.

Прошли те времена, когда охота представляла собой зрелище столь же праздничное, как и любой турнир. Кетах-Тор наполнялся людьми: слугами и фермерами, охотниками с тихими, выслеживающими запах лаймерами и большими волкодавами, натягивающими поводки. Магда и небольшая армия женщин и пажей накрывали завтрак на собрании, причем рыцари едва могли справиться с едой от волнения предстоящей погони. Теперь только он и иногда Гэвин охотились на оленя или кабана — смертельно опасное занятие при охоте на последнего, но животное давало много мяса, и Баллард считал, что стоит рискнуть охотиться в одиночку.

Снег сыпал танцующими завитками, когда он вел Магнуса к деревьям. Предрассветная тишина не скрывала ни одного звука, и Баллард прислушивался к случайному писку сони или шороху когтей, когда куница карабкалась по высоким ветвям березы. В отличие от великих охот прошлого, он охотился в предрассветные часы. Прогресс проклятия сильно изувечил его, но также принес пару неожиданных благ. Он мог видеть так же хорошо в темноте, как и при дневном свете. Блеск звериных глаз, который поражал Луваен каждый раз, когда она ловила его взгляд в тусклом свете, был небольшой платой за возможность охотиться в любое время.

Он двинулся по тропинке через густой подлесок, пробираясь к грязевой лужице, которая, как известно, привлекала диких свиней. Баллард заметил следы зубов на стволе одного дерева и наросты грязи на нескольких других, где кабан терся, чтобы соскрести засохшую грязь и паразитов. Отчетливый и неприятный запах донесся до его ноздрей. Магнус фыркнул от этой вони. Навострив уши, он резко остановился. Баллард доверял своему скакуну и ждал, подняв копье.

Инстинкты животного не подвели, когда крепкая черная фигура вырвалась из зарослей подлеска и перебежала дорогу лошади и всаднику, чтобы скрыться в другом участке кустарника и ежевики. Балларду не нужно было прикасаться пятками к бокам Магнуса, чтобы лошадь прыгнула вслед за кабаном, и погоня началась. Магнус скакал галопом через узкие промежутки между деревьями и расчищал овраги, не сбиваясь с шага. Баллард пригибался, наклонялся и иногда наполовину съезжал с седла, чтобы избежать обезглавливания низко свисающей веткой. Он свободно держал поводья и наклонялся к лошади во время крутых поворотов, когда они преследовали свою добычу. На данный момент его работа состояла в том, чтобы просто оставаться в седле, пока Магнус выполнял работу по доведению кабана до изнеможения.