Умоляй, ведьма

Когда умирает надежда — это, конечно, неприятно. Жжет в груди, щиплет… Зато потом наступает пустота и тебе уже все равно.

Поэтому я была даже рада. Теперь не придется страдать и мучиться вопросами, подружусь ли я хоть с кем-нибудь из рода Сирье или нет. Сафира ясно дала понять, как ко мне относились еще при рождении.

— Зря я вообще отправилась на этот Отбор, — все-таки сорвалось с моих губ, когда я откинулась назад на подушки кареты. И раз уж начала говорить, захотелось высказать и все остальное. Словно плотину прорвало, и вместе с каждым словом снижался и испытанный стресс. — Никто бы не заметил, что я не явилась. Никто бы не ждал на мероприятии королевского масштаба простую приютскую девку. Принц бы обо мне забыл, конкурсантки не нервничали и не глядели мне косо вслед. А сестра вообще бы никогда меня не встретила.

Все это время я старательно не смотрела на Хмурю. Мне хотелось думать, что я говорю сама с собой. Или с каким-то другим слушателем. Мне просто нужно было это сказать, и все.

В конце концов, я чуть не умерла. И меня это несколько растревожило.

А Хмуря все равно не способен меня поддержать. Так пусть хоть выполняет роль бессловесной мебели.

Однако я немного подзабыла, что мой ворон не умеет быть бессловесным.

— Зря ты думаешь, что сестра бы с тобой не встретилась. Не сейчас, так потом, — каркнул он. — Это дело времени. А на Отборе, может, никто и впрямь не заметил бы твоего отсутствия. Да только о тебе не забыли бы. Надеюсь, ты еще помнишь, что ты — неинициированная ведьма и стоишь на особом учете?

Хмуря сделал паузу — словно для того, чтобы до меня лучше дошло.

Но до меня и так дошло. Даже мурашки защипали кожу.

— Как только к тебе потеряет интерес принц, весьма вероятно, что и защиты перед Тайной канцелярией для тебя не будет, — продолжал он. — И не забывай, что не все так просто во дворце, как тебе кажется. Кто-то ведет двойную игру, пытаясь уничтожить наследника. И пока ты на виду и поддерживаешь интерес Альфиана, тебя не будут трогать, принц не позволит. Но как только ты станешь не нужна и неинтересна… — Ворон отвернулся и закончил странно тихо: — Очень легко повесить преступление на обиженную претендентку на трон.

— То есть, как только меня выкинут, я могу попасть под подозрение? — ахнула я.

Ворон передернул крыльями, но ничего не ответил.

— Но я не собиралась проходить Отбор до конца, — проговорила я, вспоминая изначальный план: получить Искру и улепетывать восвояси на всех крыльях.

— У тебя нет другого выхода.

— Слушай… может, все это домыслы. И никакого нападения на принца и не планируется вовсе, — всплеснула я руками, чувствуя, что меня будто обложили со всех сторон. Я лишь сильнее начинала нервничать, и разговор с Хмурей вот ни капли не успокаивал! — Мы это лишь предполагали, а ты уже вывел целую теорию заговора!

Ворон и глазом не моргнул на мой выпад. Ну, может, и моргнул, да я не заметила. Но не суть.

— Вокруг королевской семьи очень много колдунов, при том, что среди правящей династии сейчас нет ни одного мага. То есть сами по себе они совершенно не способны защититься. Отчасти страх — это одна из причин, почему маги уничтожаются в Вальтариуме. Никто из династии не способен понять даже элементарного — не попали ли они в данный момент под воздействие какого-нибудь колдуна. Абсолютная беспомощность! — Хмуря усмехнулся, и как-то очень уж двусмысленно. — Им остается только надеяться на тех волшебников, которых они возвысили. Именно поэтому среди приближенных к короне нет черных колдунов.

А дальше голос ворона с каждым словом начал меняться. Чем дольше Хмуря говорил, тем меньше я видела в нем фамильяра. Его тембр оставался хриплым и мрачным, но в нем больше не было птичьей скрипучести, напоминающей карканье. Это был настоящий человеческий голос.

— Черному слишком легко убить, — рассказывал он неторопливо, и даже в карете, казалось, с каждой секундой становилось все темнее. — Черный не имеет совести и чести. Для него смерть короля — это даже не преступление, это ступень для накопления силы. Белый маг никогда не позволит себе убийства, потому что это навсегда загрязнит его магию. С тех пор сила начнет его отравлять, и ему будут требоваться все новые и новые жертвы, чтобы сохранить собственную жизнь… А черному магу плевать. Он уже сделал свой выбор.

На последних его словах карету подбросило, раздался грохот, и, клянусь, я думала, что умру на месте от страха.

Но затем колеса явно вернулись на проторенную колею, и мы вновь поехали дальше так, словно и не было той страшной и пафосной речи, наполненной чем-то настолько черным, что это разливалось в воздухе.

— Зачем ты мне все это рассказал? — тихо спросила я, едва слыша сама себя.

Хмуря вдруг повернул ко мне голову и жестко сказал:

— Тот, кто не испытывает страха, умирает первым.

И после этого я не добилась от него ни одного слова до самого дома, где он покинул карету и улетел в неизвестном направлении.

Мне так и не удалось понять, что он имел в виду.

Глава 13

Примерно 18 лет назад.

Месяц Седых ветров, 30 число.