Умоляй, ведьма

Ведьмономикон ведь теперь действительно был мой. Бабка отошла в мир иной, а я ее единственная наследница. Старый фолиант обязан был теперь служить мне… ну, это если предположить, что у него вообще есть какой-нибудь разум и привязанность.

Я была склонна думать, что есть. От этого и страшно.

Эйвин поддержал меня в стремлении обучаться, и вместе с ним мы подошли к высокому каменному постаменту.

По гладкой его поверхности струились тонкие желтые прожилки, то уходя вглубь блестящей зелени, то возвращаясь на место. Я никогда прежде не видела камня подобного цвета, но была уверена, что передо мной не искусственно нанесенный рисунок, а натуральный природный монолит.

Такое ложе Ведьмономикону подходило гораздо больше прежнего. Стоило мне оказаться напротив него, как две высокие кроваво-красные свечи неожиданно полыхнули пламенем.

Я отшатнулась, но Эйвин положил мне руку на плечо и шепнул:

— Не бойся.

А я же ведьма, ведьмы не боятся!

Пришлось выпрямиться и глубоко вздохнуть, задержав воздух в груди.

Красный камень в середине книжного переплета неожиданно мелькнул, и мне вдруг показалось, что он на самом деле и не камень вовсе. А глаз. И только что этот глаз моргнул…

Я протянула руку вперед и резко открыла фолиант, откинув в сторону ровно половину. Глаза больше не было видно. А еще расчет был на то, что в самом начале книги идет информация о моей инициации. А где-то в середине или конце будут уже настоящие заклятья.

Про инициацию, признаться, мне пока знать не хотелось. Я едва-едва прошла второй этап! А что, если третьим будет еще какая-нибудь дичь, причем завтра? Ведь хитрая книга еще и дату стала называть! Если с Искрой Земли не было никакого точного времени, когда ее получать, то с Искрой Огня Ведьмономикон точно написал: “В ночь, когда тьма станет светлою вновь”. И нет бы промолчать!

В общем, у меня не было ни малейшего желания ввязываться в очередную потенциально смертельную авантюру в ближайшие дни. Ничего, пусть уж книжечка потерпит, пока я не захочу спросить ее о ступенях вновь. Мне было просто необходимо набраться сил и смелости, лишь затем, рискнув, узнать детали получения третьей Искры.

Однако… что-то пошло не так.

Вся книга с середины и до конца оказалась пустой.

— Я что-то не то делаю, да? — спросила я скорее риторически, не испытывая ни капли желания листать том к началу.

Даже отошла на шаг назад.

Свечи рядом возмущенно полыхнули, но не погасли.

Эйвин задумчиво потер подбородок и сдвинул брови.

— Полагаю, что Ведьмономикон не желает показывать тебе заклятья, придуманные Ирмабеллой, пока ты не пройдешь инициацию.

Я резко выдохнула и всплеснула руками.

— Волшебненько!

Воспоминания о Сафире не придавали ни капли оптимизма.

— Если я не смогу наколдовать хоть что-нибудь уже к следующему этапу Отбора, который, кстати, произойдет уже через две недели, то из королевского дворца я могу и не вернуться, — заметила я, прикусив губу.

— Возможно, таким образом книга тебя защищает, — предположил Эйвин, разведя руками.

— Защищает? А от Сафиры меня кто защитит? — пискнула я, в очередной раз испытав неприятный укол страха. Вот не надо было вспоминать про злобную сестренку-ведьму, жила бы себе весело и спокойно.

И недолго.

— Как я буду драться с сестрой, если ей снова вздумается на меня напасть? А если к Сафире вторая сестра присоединится? Интересно, может, мне от них книгой отмахиваться?

Я смотрела на Ведьмономикон, молчаливо развалившийся на каменном постаменте, и мне казалось, что он надо мной насмехается. Буквально вот своими белыми страницами и хохочет.

Сразу видно — ведьмина книга!

— Сильные заклятья, способные защитить тебя от магов уровня твоих сестер, невозможно выучить за две недели, — покачал головой подмастерье. — А вот убить тебя, если ты неверно их произнесешь, они могут вполне.

— Что же тогда делать? — устало проговорила я, неожиданно спрятав лицо в ладонях.

Я так рассчитывала, что мне удастся хоть что-нибудь почерпнуть от мудрости Ржавой вдовы! Наверняка старуха обладала бесценными знаниями, и с ними я могла бы одолеть кого угодно. Не зря же Ирмабелла считалась самой опасной черной ведьмой Вальтариума.

И вот теперь этот шанс истаял, как кладбищенский туман поутру.

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно сказал Эйвин, сжав рукой мое плечо. — Я понимаю, что ты боишься. Бояться — это нормально.

— Погоди, что ты сказал? — замерла я так резко, перехватив парня за руку, что подмастерье даже немного опешил, широко раскрыв глаза.

— Я говорю, мы придумаем что-нибудь…

— Нет, ты сказал, что бояться — это нормально.

У меня сердце застучало в горле, и стало жарко.

— Конечно, нормально, — пожал плечами Эйвин, явно решив, что меня нужно еще немного успокоить, потому что я сильно перенервничала.

А я не перенервничала. Меня вдруг осенила мысль, огненная вспышка в голове.

— Страх — это обычное человеческое состояние. Боятся все. И короли, и бродяги, и медведи, и лягушки.

— Ква! — откуда-то сзади подтвердила Лягурмелла, похоже припрыгавшая за нами в новую комнату для заклятий.