Умолкнувший оратор

Вулф вздрогнул. Мысль о том, что кто-то может добровольно летать на самолетах, приводила его в ужас. Он бросил быстрый взгляд на Кремера:

– Вижу, что вы ничего не упустили. Мисс Гантер ездила в Вашингтон одна?

– Туда – одна. Обратно вернулась с Декстером и еще двумя сотрудниками бюро.

– Мисс Гантер не составило труда объяснить свою поездку?

– Этой женщине не составит труда объяснить что угодно.

– Полагаю, – кивнул Вулф, – Арчи с вами согласится.

Фриц принес пиво и разлил по стаканам.

– Надеюсь, вы уже побеседовали с мистером О’Нилом? – спросил Вулф.

– Побеседовал?! – Кремер всплеснул руками, не выпуская стакана с пивом. – Святая Агнесса! Он у меня запел, как птичка.

– Да, поговорить он любит. Как вам уже говорил Арчи, он проявил нездоровый интерес к записям на валиках.

– И до сих пор проявляет. – Кремер ополовинил стакан с пивом и передохнул. – Этот дурень рассчитывал, что сможет оставить конверт у себя. Хотел нанять частного детектива, только не вас, чтобы проверить конверт. – Кремер сделал еще глоток. – Наглядная иллюстрация того, что представляет собой это дело. Казалось бы, о такой улике можно только мечтать. Фирменный конверт Бюро регулирования цен, срочная доставка, одна марка погашена, остальные нет, напечатанный на машинке адрес… Нужно ли вам рассказывать, чего мы только не проделали, включая проверку тысячи пишущих машинок?

– Пожалуй, нет.

– Я тоже так думаю. На это ушла бы вся ночь. Проклятая почта заявляет, что ничем не может нам помочь, так как у них полно новеньких неопытных девиц. Ставят они штемпель на марки, не ставят они штемпель на марки – черт их разберет! – Кремер налил себе еще стакан. – Вы ведь слышали, как я сострил, разговаривая с Роуклиффом, по поводу потери работы.

– Вздор! – отмахнулся Вулф.

– Да, я знаю, – согласился Кремер. – Со мной такое уже бывало. Хотя это начинает входить в привычку. Конечно, все инспекторы говорят каждый вечер своим женам, что наутро могут стать капитанами. Но на этот раз я действительно ни в чем не уверен. С точки зрения инспектора отдела расследования убийств, атомная бомба просто фейерверк по сравнению с этим делом. У комиссара вообще началась пляска святого Витта. Окружной прокурор пытается делать вид, что его черед наступит, только когда придет время отбирать присяжных. Мэра по ночам мучают кошмары, и он считает, что, если бы не существовало уголовной полиции, не было бы и убийств, по крайней мере тех, в которых замешаны столь высокопоставленные граждане. Короче говоря, во всем виноват я один. С одной стороны, я не должен слишком сурово обращаться с кристально честными людьми, нанимающими экспертов по налогообложению, чтобы быть уверенными, что они не обманывают правительство. А с другой – нельзя забывать про общественное мнение, которое требует, чтобы убийца Чейни Буна не остался безнаказанным. Уже прошло шесть дней после убийства, а я все еще сижу здесь и плачусь вам в жилетку. – Он залпом осушил стакан, поставил его и вытер рот рукой. – Таково положение дел, мой толстый друг, как говорил Чарли Маккарти Герберту Гуверу. Вот видите, я даже передаю вам руль, и надолго, так что вы вполне успеете завезти меня в канаву. Мне отлично известно, что ни один из ваших прежних клиентов не подозревался в убийстве, но в данном случае…

– Моим клиентом является не какой-то конкретный человек, а ассоциация, – перебил Вулф. – Ассоциация не может быть убийцей.

– А возможно, и нет. Даже если и так, я знаю, как вы работаете. Если вы считаете необходимым в интересах клиента… А вот, похоже, и он.

В дверь позвонили. Я пошел открывать. Передо мной стояла прекрасная представительница нашего коллективного клиента в лице Хэтти Хардинг. Она явно запыхалась. Едва переступив порог, она схватила меня за руку:

– Что случилось? Неужели они нашли…

Я погладил ее по плечу свободной рукой:

– Нет-нет, успокойтесь. Вы слишком напряжены. Просто мы решили созывать наши совещания дважды в неделю.

Я провел ее в кабинет и попросил помочь с расстановкой кресел.