Умолкнувший оратор

– Он сообщил мне следующее: ему, Уордеру, несколько месяцев назад стало известно, что президент его фирмы Дон О’Нил платит одному из работников Бюро регулирования цен за предоставление конфиденциальной информации. Уордер обнаружил это не случайно и не в ходе какого-то секретного расследования. О’Нил сам рассказал ему об этом и даже похвалялся на сей счет. Уордер же как казначей обеспечивал его необходимыми суммами, снимая деньги со специального счета в банке. Уордер заявляет, что был вынужден идти на это, несмотря на свои протесты. Повторяю, это версия Уордера, но склонен ему верить, так как он пришел ко мне сам. Конечно, нужно будет проверить в ФБР, есть ли там какие-нибудь данные на этот счет относительно О’Нила и особенно Уордера. Однако в ФБР не следует упоминать, что Уордер сделал мне настоящее заявление. Я ему это обещал. Только при таком условии он согласился сообщить упомянутые сведения. И я бы не хотел, чтобы мое обещание было нарушено. Подробно я переговорю с вами завтра, но интуиция подсказывает мне, а как вам известно, она меня не подводит, и потому я безотлагательно делаю эту запись на валике диктофона.

Кремер не то фыркнул, не то чихнул. Сразу три пары глаз с укоризной уставились на него. Я же не испытал особого раздражения, так как уже слышал все это раньше и теперь меня интересовала только реакция слушателей.

– …По словам Уордера, платежи начались в сентябре прошлого года и к настоящему времени общая сумма их составила шестнадцать тысяч пятьсот долларов. Как объяснил Уордер, ко мне он пришел потому, что, придерживаясь в жизни определенных принципов, категорически осуждает взяточничество, особенно когда в роли взяточников выступают государственные служащие. Уордер якобы не решался занять твердую позицию в отношении О’Нила, поскольку О’Нилу принадлежит свыше шестидесяти процентов акций фирмы, а ему, Уордеру, менее десяти и, таким образом, О’Нил мог в любую минуту вышвырнуть его. Проверить это утверждение не так уж сложно. Беседуя со мной, Уордер очень нервничал и выглядел испуганным. У меня сложилось впечатление, что рассказ Уордера соответствует действительности и что его приход вызван угрызениями совести. Впрочем, не исключено, что подлинная причина кроется в его желании скомпрометировать О’Нила из каких-то пока неизвестных нам соображений. Правда, Уордер клялся, что он просто хочет ознакомить меня с этими фактами и тем самым дать мне возможность отделаться от подчиненного-взяточника. В какой-то мере это подтверждается требованием Уордера дать ему обещание, что против О’Нила не будет возбуждено уголовное дело.