Умом Россию не поДнять!

Однажды одного из своих коллег-писателей в пять утра, после какой-то очередной ночной презентации, я позвал на берег Балтийского моря в Юрмале полюбоваться восходом. Он смотрел на вырастающее над горизонтом солнце секунды три, потом сказал огорченно: «Знаешь, а у Галкина популярность не падает. Чем ты это объяснишь?» Я хорошо отношусь к Галкину, но думать о его популярности на восходе мне не хотелось. Я посмотрел на своего коллегу. Несчастный! Он никогда не сможет отличить уху с затушенной в ней головешкой от рыбного супа из пакетика.

Банкиру я показывал фотографии, сделанные в Гималаях. Он весьма трезво заметил: «Зачем туда надо было ездить? Такие фотографии можно сделать и у нас на Кавказе». Несчастный! Он никогда не улыбнется петазитису орвендису и не порадуется цветущему евпаториуму, потому что они никогда не дадут прибыли его банку.

Там, в Гималаях, с группой туристов на самолетике я облетал Эверест. Рядом со мной сидела жена одного из наших известных кинорежиссеров. Когда за окошком пропорола пузатые облака вершина нашего мира, природный накопитель космической мудрости – Джомолунгма, соседка меня спросила: «А правда ли, что в Катманду ювелирка даже дешевле, чем в Арабских Эмиратах?» Бедная! Сколько счастливых моментов она пропустит в своей жизни, богатой многополярными ощущениями, из-за погони за двуполярным удовольствием.

Папа любил гулять по лесу, по берегу моря в Юрмале. Он мог остановиться и неподвижно наблюдать закат. Однажды он обратил мое внимание на то, как на закате в прибрежном лесу затихают птицы и начинают стрекотать кузнечики. Он считал, что у людей, которые не слышат природу, удовольствия плоские, как музыка из трех нот: ресторан, тусовка, секс, казино, новая покупка... Ну, еще радостно, если сняли колеса с машины соседа или в офис к коллегам нагрянула налоговая и инспектор, увидев вокруг дорогую обстановку, воскликнул: «Какая красота неописуемая!»

Природа – это проявление Бога на Земле. Кто ее не чувствует, в том нет Бога!

Неужели я не смогу никого обучить тому, чему обучил меня отец? Эта печальная мысль стала вдруг с возрастом перерастать у меня в какую-то безнадежную скорбь. Но я решил не сдаваться. В популярной рижской газете поместил объявление от своего имени: «Кто из молодых людей прочитает книгу Гончарова „Фрегат “Паллада”“, тому я выплачу двадцать долларов». Да, я решил приколоться! Сыграть в резонанс с современными биоритмами.

Почему в Риге? Потому что в Латвии дети особенно придавлены, как могильной плитой, плоскостным форматом западного мышления. Все российское у них считается некрутым. Власти вообще борются с русским языком, и скоро даже в русских школах русскую литературу будут преподавать на латышском или на немецком. Учителя жалуются, что ученики старших классов в слове «здравствуй» могут сделать до четырех-пяти ошибок. Политизированные учителя и родители гоняют детей на демонстрации в защиту русского языка, от чего дети еще больше тянутся к о’кеям, а также к голливудским годзиллам и покемонам. Они уверены, что на пасхальное приветствие «Иисус воскрес!» надо с восторгом отвечать «Вау», точно знают, где находятся Лос-Анджелес и Лазурный берег, но даже не подозревают, что на земле есть Владивосток или Самара. На вопрос «Что такое Урал?» могут ответить: «Болото в Венгрии».

Одной из девочек в пятом классе какая-то ведунья, посмотрев ее гороскоп, сказала, что в прошлой жизни в Средние века она жила в Сибири. Девочка заплакала: «Ну почему я такая несчастная! Все мои подруги в Средние века жили кто в Италии, кто во Франции, а я в то же время – в СССР». При телевизионном опросе на улице мальчик на вопрос «Кто такой Гитлер?» ответил: «По-моему, это главный нападающий сборной Англии по футболу». Ну что ж, одно слово он угадал – нападающий. Рига была идеальным городом для эксперимента: выудить хоть что-то наше из почти уже не наших детей.

Под объявлением я уточнил, что проверять всех буду лично. По моим предположениям, это еще больше должно было подогреть авантюру. Ведь многие дети считают меня поп-звездой. Попса и доллар – два главных манка двуполярно мыслящего Запада. Две ноты, которые сегодня слышат во всех уголках мира.

Чтобы не разориться, я поставил условия: читающим должно быть от десяти до двадцати лет и на чтение отводится не более недели с момента выхода объявления в газете.

Конечно, среди читателей поднялся шум. Кто-то радовался приколу, кого-то трясло в гневе: «Это безнравственно – платить деньги за чтение». Те, кто обратил внимание на это объявление, разделились, как в алфавите, на две группы: шипящих и согласных. Согласных со мной и шипящих на меня. Конечно, с позиций идеалов нашего прошлого шипящие были правы. Но бороться с Голливудом назидательностью Горького и Макаренко в век реалити-шоу и поколения индиго так же бесперспективно, как атаковать масайскими копьями американский авианосец.