«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем

Интересно, что то, что случилось вслед за нападением на Перл-Харбор, было одновременно и грустно и смешно. Так, о том, что Япония находится в состоянии войны с США и Великобританией, императорская штаб-квартира в Токио объявила лишь в 10 часов 30 минут, а уже через полчаса перед японским консульством в Гонолулу пришлось выставлять полицейских, чтобы защитить дипломатов от возмущенных до предела американцев. В самом городе распространились самые дикие слухи: якобы в горах высадился десант японских парашютистов, будто японцы отравили питьевую воду, а японские сельскохозяйственные рабочие выкосили огромные стрелки на полях сахарного тростника, которые указали японским самолетам направление на Перл-Харбор. Волна антияпонских настроений захлестнула Америку. Уже во второй половине дня 7 декабря агенты ФБР начали арестовывать «подозрительных» японцев. А в феврале 1942 года Франклин Рузвельт уполномочил армию депортировать всех этнических японцев с тихоокеанского побережья Соединенных Штатов и заключить их в концентрационные лагеря в центре страны; такая участь постигла 120 тысяч мужчин, женщин и детей.

На Филиппинах, едва там узнали о нападении на Перл-Харбор, в небо подняли всю американскую авиацию – искать и уничтожать японцев. Врага они не нашли, зато едва только лишь самолеты приземлились, как появились японцы и, удачно выбрав момент для нападения, уничтожили большое количество американских самолетов прямо на аэродромах.

Затем в море были обнаружены два тяжелых британских корабля: линкор «Принц оф Уэллс» и линейный крейсер «Рипалс», которые Черчилль отправил на Дальний Восток «демонстрировать флаг». В итоге уже через два часа оба корабля были потоплены японской авиацией, и кроме булькающих пузырей на поверхности Южно-Китайского моря, от них не осталось и следа.

Таким образом, всего лишь за четыре дня японцы потопили шесть и основательно повредили четыре крупных корабля из одиннадцати, предназначавшихся для борьбы с ними. Теперь они были в силах установить свое господство на всем пространстве Тихого океана и Юго-Восточной Азии.

Глава IV Зима, которая не может длиться вечно

Ой мороз, мороз,

Не морозь меня.
Не морозь меня,
Моего коня.

(Русская народная песня)

Две войны – европейская и азиатская – наконец-то пересеклись, в результате чего военный конфликт теперь стал всеобщим и превратился в войну планетарного масштаба. Теперь уже нигде и никто не мог чувствовать себя в безопасности. Даже в удаленной от всех и вся Новой Зеландии заговорили о том, чтобы иметь собственные танки, ведь угроза вторжения японских войск после 7 декабря стала более чем реальной.

Впрочем, война стала всемирной все-таки не в один день, а в течение некоторого времени после Перл-Харбора, так как некоторые лидеры все еще сомневались, воевать или нет. Президент Рузвельт, например, не был совершенно уверен, будет ли гнев американского народа столь же силен против Германии, как против Японии, и некоторое время выжидал.

В Берлине мнения также разделились. Геринг и германская военная элита хотя и считали, что войны с Америкой не избежать, все-таки не спешили с ее началом, хорошо понимая, что у них нет ни соответствующего флота, ни авиации. С другой стороны, необходимость учитывать нейтралитет США в ходе боевых действий в Атлантике самым серьезным образом отражалась на качестве боевых операций Кригсмарине. Зато теперь, когда все силы Англии и США должны были быть брошены на войну с Японией, любые ограничения снимались и, соответственно, их эффективность должна была резко возрасти!

А раз так, то Редер уже вечером 8 декабря, даже не проконсультировавшись с другими нацистскими лидерами, разрешил немецким надводным и подводным кораблям нападать на любые американские суда в Атлантическом океане, замеченные в так называемой «зоне боевых действий». В результате уже на следующий день подводная лодка U-186 потопила американский эсминец неподалеку от Исландии и тем самым фактически спровоцировала Соединенные Штаты объявить войну Германии и Италии, что и произошло 10 декабря.

Что же касается Черчилля, то он воспринял известие о вступлении в войну США с явным облегчением. И неудача с «Крусейдером», и потопление японцами линкора «Принц оф Уэллс» и линейного крейсера «Рипалс», и продолжающееся наступление германских войск в России – все это было теперь, по его мнению, уже не существенно. Верный своему принципу ковать железо, пока оно горячо, он уже в первые часы после того, как США объявили войну Германии, напросился на визит в Вашингтон.