Умри для меня

Каждый раз как только Винсент возникал в моей голове, я старалась выбросить его оттуда.

Как я могла так ошибиться? То, что он был частью некой преступной сети, приобретало все больше смысла, когда я вспомнила ту ночь на реке.

Должно быть это были бандитский разборки.

Меня мучила совесть. Даже, если он был плохим человеком, в конце концов он спас девушку.

Но каким бы ни было его прошлое, я не могла принять его холодную отстраненность, после того, как Жюль попал под поезд.

Как можно уйти с места гибели друга, чтобы обеспечить собственную безопасность? При мысли об этом, меня пробирало до костей.

Особенно зная, что я уже что-то значила для него.

Как он флиртовал со мной в музее Пикассо.

Его напряженное выражения лица, когда он схватил меня за руку во дворе Жюля.

Комфорт, который я почувствовала, когда он в такси положил свою руку на мою.

Эти мгновения постоянно возникали из моих воспоминаний, напоминая мне почему он мне понравился.

Я отбрасывала их снова и снова, ненавидя себя за то, что была так наивна.

Наконец, однажды ночью в моей комнате Джорджия приставила меня к стенке.

— Что с тобой? спросила она, с присущим ей тактом.

Она села на ковёр и небрежно облокотилась на бесценный имперский комод, который я никогда не использовала, боясь сломать ручки.

— Что ты имеешь в виду? ответила я, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Я имею в виду, что, чёрт возьми, с тобой случилось? Я твоя сестра.

я знаю, когда что-то не так.

У меня было сильное желание поговорить с Джорджией, но я не могла даже представить с чего начать.

Как я могла ей рассказать, что парень, которого мы видели прыгающего с моста, на самом деле преступник и я болталась с ним, пока не увидела его, уходящим с места гибели его друга, не проронившего и слезинки.

— Хорошо, если ты не хочешь говорить, мне придется начать угадывать, но я вытащу это из тебя.

Ты переживаешь из-за новой школы?

— Нет.

— Из-за друзей?

— Каких друзей?

— Вот именно!

— Нет.

— Парни?

Что-то в моем лице должно быть выдало меня, потому что она наклонилась ко мне скрестив ноги в позе "рассказывай дальше".

— Кейт, почему ты не рассказала мне.

кем бы он ни был.

прежде, чем всё так далеко зашло.

— Ты мне не говоришь о своих парнях.

— Это потому что их слишком много.

Она рассмеялась и вспомнив о моём плохом настроении, добавила — Кроме того, ни скем из нет ничего серьезного, чтобы об этом упоминать.

Пока.

Она выжидала.

Я не смогла сорваться с крючка, без вариантов.

— Ладно, есть парень, живущий по соседству, мы тусовались с ним несколько раз, пока я не узнала нечто плохое о нем.

— Что именно? Он женат?

Я не могла не рассмеяться.

— Нет!

— Наркоман?

— Нет.

В смысле, я так не думаю.

Больше похоже.

Я наблюдала за реакцией Джорджии.

Больше похоже, что у него проблемы с законом.

Типа преступник или что-то вроде того.

— Да.

— я бы сказала, что это плохо, — задумчиво призналась она.

— Звучит так, что он больше подходит мне, вообще-то.

— Джорджия! — выкрикнула я, бросив в неё подушку.

— Извини, извини.

Мне не следовало шутить по этому поводу.

Ты права.

Звучит так, что он не подходит на роль хорошего парня, Кайти-Бин.

Так почему бы тебе не похвалить себя за то что всё не зашло слишком далеко, прежде чем ты это выяснила, и продолжать свой весёлый путь в Гайлэнд (Видимо страна мальчиков)

"Я просто не могу поверить, что я так ошиблась в нем.

Он казался таким совершенным.

и таким интересным.

и —

— Красивым? — перебила меня сестра.

Я упала на кровать и уставилась в потолок.

— О, Джорджия.

Не красивый.

Великолепный.

поразительный, аж сердце замирает.

Но теперь это уже не имеет значения.

Джорджия стояла и смотрела на меня сверху внмз.

— Извини, это не сработает.

Как было бы приятно видеть тебя развлекающейся с каким-нибудь горячим французом.

Я не буду сидеть и слушать тебя, как только решишь снова начать жить, дай мне знать.

Здесь вечеринки почти каждую ночь.

— Спасибо, Джорджия, — сказала я протягивая руку, чтобы дотронуться до её руки.

— Всё что угодно для моей сестрёнки.

а потом я даже не заметила, как закончилось лето и пришла пора снова ходить в школу.

Мы с Джорджией свободно говори по-французски.

Папа всегда говорил с нами на нём, и мы проводили много времени в Париже в течение наших каникул, так что французский давался нам также легко, как и английский.

Поэтому мы могли пойти во французскую школу.

Но французская система образования настолько отличалась от американской, что нам пришлось бы сдать такое невероятное количество недостающих зачетов, чтобы получить высшее образование.

Парижская американская школа одна из таких странных мест, где иностранцы собирались вмести некий оборонительный круг, делая вид, что они всё ещё дома.

Я увидела это как место заблудших душ.

Моя же сестра видела здесь возможность завести как можно больше международных друзей, чтобы она могла приезжать к ним, в их родные страны на школьных каникулах.

Джорджия рассматривала друзей как одежду, которую можно при случае поменять одну на другую — не видя в этом ничего такого. Просто она к ним не слишком привязывалась.