Умри, Джерри!

Оказавшись в стенах невольной лечебницы, Джерри выкидывал самые разнообразные этюды, кидался из стороны в сторону, тщательно продумывал каждую версию своей правды и неукоснительно следовал ей до тех пор, пока её не приходилось сменять на новую. Он пытался притвориться шизофреником, причём весьма талантливо, утверждал, что на убийства его толкали голоса. У них даже были имена, он в красках и весьма убедительно описывал и самих советников, и историю их появления. Приписал себе манию нападения и вновь играл талантливейшим образом. Но публика была слишком суровой и квалифицированной, чтобы поверить на слово, не проверив. Тогда Джерри изменил тактику, понурил голову и признался, что да, он на самом деле совершил эти убийства, но просто защищался от нападающих. Плакал, надрывно рассказывал, как ему было страшно и так далее. Даже про Паскаля наплёл таких жутких небылиц, что его впору было прижать к груди и пожалеть, а не судить. Джерри любым способом стремился избежать направленного лечения, но и в этот раз ему так просто не поверили. Все его достойные Голливуда постановки разбивались об холодный профессионализм эскулапов. Казалось, у них вовсе не было сердца, которое могло ёкнуть и дать Джерри фору, только разум.

Это больше не было любительским театром одного актёра. Это были самые взрослые и серьёзные игры с реальностью. Один против всех – красиво, героически, но, по сути, паршиво.

В результате Джерри пришлось смириться с происходящим и просто плыть по течению. Это была не та война, которую можно выиграть путём открытого боя. Оставалось только ждать. Ждать… А судьба, оказывается, та ещё стерва, она тоже любит играть.

Суд вынес свой вердикт. А у здешних докторов была всего одна цель для всех пациентов – вылечить. И они лечили, как могли, без скальпеля проникали в черепную коробку и, словно искусные механики, исправляли неполадки в главном двигателе организма.

Вот только специфического медикаментозного лечения диссоциативного расстройства личности не существовало, а применять общие препараты было опасно, они могли усугубить течение заболевания. Оставалась только психотерапия, а также гипноз, который небезосновательно считался самым действенным методом лечения диссоциативных расстройств. Проблема была в том, что Джерри не поддавался гипнозу. Невозможно ввести в нужное состояние человека, который заранее настроен сопротивляться этому. Потому терпением пришлось запастись не только ему, но и докторам.

В палату зашла врач, устроилась на стуле напротив кровати. Джерри даже не удосужился сесть, только повернул к ней голову, окинув скучающим, с долей вопроса взглядом из-под полуопущенных ресниц.

Женщина достала диктофон; проносить в палаты было запрещено даже ручки, потому что они с фатальной лёгкостью могли превратиться в колющее оружие. Ей предстоял очередной дежурный опрос, направленный на отслеживание состояния пациента и выявление возможных личностных изменений.

– Имя? – произнесла она.

– Джерри Муссон.

Доктор вздохнула. Надежда на то, что что-то изменилось с прошлого раза, рухнула. Джерри по-прежнему был Джерри.

– Дата рождения?

– Двадцать восьмого сентября.

– Год?

– Девяносто восьмой. Одна тысяча девятьсот, разумеется.

– Как звучит твоя фамилия?

– Муссон, – повторил Джерри. Что уж сейчас выдумывать.

– Какой у тебя любимый цвет?

«Что-то новенькое, – подумал Джерри. – Давно уже этого вопроса не было».

– Любой, кроме белого, – ответил он и обвёл взглядом комнату. – Он мне очень сильно надоел.

– Совсем любой? Может быть, скажешь конкретнее?

– Пусть будет чёрный. Он всегда смотрится красиво.

– А как тебе красный цвет?

– Как кровь?

Джерри выдержал короткую паузу и рассмеялся, добавил:

– Шучу. Мне скучно сидеть здесь всё время в одиночестве, нужно хоть как-то развлекаться.

– Ты хочешь поскорее выйти отсюда?

– А вы бы на моём месте не хотели?

– Если тебе на самом деле интересно, я отвечу после, но сейчас мы говорим о тебе.

– Почему вы никогда не называете меня по имени? – неожиданно спросил парень.

Доктор промолчала. Обращение по имени персонализирует общение и наполняет личность большей силой, подчёркивает её настоящесть, что в случае Джерри было ни к чему. Но знать об этом ему было не нужно.

– Я обращаюсь без имён ко всем пациентам. Таков устав, – не моргнув глазом, соврала врач.

– А почему так?

– Это вопрос не ко мне, а к руководству.

– Жаль. Но, наверное, это очень удобно, не нужно запоминать имена, мучиться с правильным произношением…

– С этой точки зрения это действительно удобно.

– Вот только грустно, когда тебя обезличивают. Но вам ведь всё равно, да? Снимете халат и забудете и обо мне, и обо всех остальных своих пациентах до завтра.

– Ты пытаешься разжалобить меня?

– А это возможно? – вопросом на вопрос ответил Джерри и тут же продолжил: – Нет. Я просто хочу поговорить.

– Мы делаем это прямо сейчас, но ты уходишь от темы.

– Изо дня в день я повторяю одно и то же. Но если вы хотите послушать это ещё раз, давайте продолжим.