Умри, если сможешь (СИ)

Задумавшись, он чуть было не столкнулся с молодой темноволосой женщиной, внезапно вышедшей из врачебного кабинета. На вид она была его ровесницей и что примечательно без капли косметики на лице. «Симпатичная», — решил он и беззастенчиво оглядел её с головы до ног, а затем в обратном порядке.

— Ну как? Есть видимые дефекты? — сухо вопросила она, дождавшись окончания осмотра.

— Ни одного, — признался Андрей и предложил: — Док, как вы смотрите на то, чтобы выпить вечерком и поболтать за жизнь?

— С чего вы решили, что я врач? — последовал встречный вопрос.

Он расплылся в улыбке.

— Док, мне так часто штопали шкуру, что я вашего брата распознаю даже с закрытыми глазами.

Во взгляде женщины мелькнуло любопытство. Она понимающе кивнула.

— Слышала о вас и даже видела. Правда, только рентгеновские снимки головы.

Андрей перестал улыбаться.

— Хирург от бога? — поскучнел он.

— И что? — с вызовом отозвалась женщина.

— Да так ничего. Спешу я, — и он направился к лифтам.

— Струсили, да? — выкрикнула она ему вслед и он, не оборачиваясь, помахал ей рукой.

— Пока, док! Даст бог, никогда не свидимся.

Когда женщина-врач достала сигареты и направилась в противоположную сторону, он бесшумно догнал её и пошёл следом.

— Вот козёл! — пробормотала она, не замечая его присутствия, и захлопала себя по карманам.

— Если ищете зажигалку, она в юбке, в накладном кармане слева, — подсказал Андрей и поймал пачку сигарет, выпавшую из её руки. — Док, что-то вы слишком нервная для хирурга. Так недолго зарезать пациента.

Женщина резко развернулась и заглянула ему в лицо.

— Что вам надо?

— Ну… — призадумался Андрей. — Док, всё же как насчёт свидания? Может, для начала Астория? В восемь вечера устроит?.. Ладно, я буду ждать, а вы подумайте.

— Я не приду!

— Ничего не слышу! Астория. Восемь вечера.

«Вот ведь самонадеянный плут», — улыбнулась женщина-врач, когда он скрылся в лифте. «Проклятье! Мне нечего надеть в эту чёртову Асторию!» — спохватилась она и, загасив сигарету, набрала подругу.

— Ксюш, солнышко! Я в цейтноте. Вечером свидание, а у меня ни одного приличного платья!

— Не паникуй, Жанка! Клянусь шевелюрой Ван Дизеля, будет тебе вечерний прикид, — бодро отозвалась подруга.

***

При виде новенького BMW, отозвавшегося на зов ключа, Андрей уважительно присвистнул. «Богато и солидно аж до соплей! Раньше за такой подарок я возлюбил бы тестя как отца родного, но, видно, не судьба», — подумал он и, плюхнувшись на мягкое кожаное сиденье, выжал газ.

Видя, с какой скоростью машина рванула со стоянки, Лапочкин опустил штору и удовлетворённо улыбнулся. «Парень в хорошем настроении. Кажется, дельце выгорело».

— Ну? — отозвался он на звонок мобильника. — Клюнули оба?.. Хорошо. Старайтесь не мешать им и обеспечьте наилучшие условия для свидания. Да, Белозёрского доставлять ко мне не надо, просто следите.

Он набрал номер Андрея.

— Забыл сказать, на заднем сиденье лежит договор. Квартира тоже твоя. И не лихачь, мне только тебя ещё в больнице не хватало, — ворчливо сказал он и, не дожидаясь ответа, нажал отбой.

___________________________

[1] То есть биологические организмы, содержащие механические или/и электронные компоненты.

[2] Физик-самоучка из Твери, открывший свойства полупроводников. Несмотря на мировое значение данного открытия, его имя практически неизвестно.

Глава 5

ГЛАВА 3. Печаль минувших дней. Человек полагает, а Бог располагает

Андрей приехал не к центральному входу, а к одному из боковых, и вышел из машины. Северное кладбище встретило его относительной тишиной и неимоверной вонью. Пахнут ли это трупы, всплывшие по весне, как утверждали городские скандалисты, или это озонируют воздух удобрения с фермерских полей, простым петербуржцам было неведомо.

Стараясь пореже дышать, Андрей прикрыл нос шарфом и быстрым шагом пересёк площадь около церкви и свернул на тропинку, ведущую вглубь кладбища. Спустя некоторое время он засомневался в выбранном пути и достал телефон. Всё же память его не подвела, направление было правильным, и он зашагал дальше.

К его удивлению, могила матери не выглядела заброшенной, как он опасался. И даже больше. Простенькую железную оградку сменило гранитное обрамление, а крест — памятная стела с фотографией на эмали. За могилой кто-то явно ухаживал. Прошлогодние листья были убраны, в вазонах по бокам стояли свежие белые розы, у стелы красным светом теплились лампадки.

У Андрея было лишь одно предположение, кому он этим обязан и в его душе впервые шевельнулась благодарность к Лапочкину. Сняв с плеча сумку, он поставил её на гранитную скамеечку, а затем сел сам и поднял голову, глядя на фотографию матери. На ней она была красивой, весёлой и совсем ещё молодой — именно такой она ему и запомнилась.

Память тут же рванулась в прошлое и от воспоминаний о матери у него защипало глаза.

«Прости, мама! — начал он свою исповедь. — Прости, что так долго не приходил, и тебе пришлось полагаться на доброту чужих людей. Я был бы рад прийти, но не мог.