Умри, если сможешь (СИ)

— Садись, Смирнова! Я сказал, что можно, значит, можно, — Лапочкин взял заварочный чайник. — Давай чашку, поухаживаю за тобой. Я ещё не такой старый лапоть, чтобы видеть в хорошеньких женщинах только сотрудниц.

— Ой! — хихикнула девушка и, порхнув за стол, протянула ему чашку. — Спасибо, Михаил Николаевич!

— Говоришь, новенькая? Откуда ты к нам? Впрочем, если ты из Красноярска, то наверняка Институт ФСБ.

— Так точно! Только что с курсов переподготовки.

Лапочкин поморщился.

— Ксения, давай без ора и солдатских ужимок, у меня и так голова к вечеру раскалывается.

— Извините, привычка, — сконфузилась девушка. — Михаил Николаевич, в общем-то, у меня коротенький послужной список. В основном, ерунда, работала по всякой мелочи. Разве что на СВО успела побывать, да и то всего лишь три месяца. Когда ранило, привезли сюда. Затем комиссовали и оставили тут медсестрой. У меня настоящий диплом медицинского колледжа. Правда, по основной профессии я тоже работаю, было велено присматривать за Андреем Белозёрским.

— Какое у тебя о нём впечатление? — заинтересовался Лапочкин.

Раздумывая, девушка подняла глаза к потолку.

— Скрытный. Подозрительный. Со всеми держит дистанцию. Никому не верит. В общем, по натуре одиночка. Близких друзей нет, но, если надо, может расположить к себе любого — до тех пор, пока человек ему нужен. Из себя выходит редко. С женщинами холоден, хотя умеет распустить хвост, причём так, что, насколько мне известно, ещё ни одна не устояла. Тем не менее на него можно положиться. Крайне педантичен и, как правило, доводит порученное дело до конца. Да, чуть не забыла! Матерится редко, моется часто, таскает с собой запас нательного белья, за что получил кличку «Маньяк». Интеллигент, значит.

— В моё время его прозвали бы Фурмановым, — машинально заметил Лапочкин.

— Фурманов? — наморщила лоб девушка.

— Не бери в голову. Это преданья старины глубокой, тебе простительно не знать.

— Понятно! — Ксения облегчённо улыбнулась. Интуиция сказала ей, что генерал невидимого фронта, которого сослуживцы уважали и при этом основательно побаивались, остался ею доволен.

О том, что кличка «Маньяк» прилепилась к Андрею ещё и по другой причине, она умолчала. В рейдах, где рациональней было убить противника, он убивал и разжалобить его было невозможно — как бы жертва ни молила о снисхождении. Причём ему было не важно мужчина это или женщина. Порой он даже убивал детей, как правило, подростков, взявшихся за оружие. Но это были издержки профессии. В конце концов, так действовал не он один — убивать приходилась всем, кто служил в ЧВК. Сослуживцев удивляло другое — его полное спокойствие после сотворённых зверств, особенно на первых порах, когда он был ещё новичком. В то время, кто относился к нему неприязненно, за глаза называли его гестаповцем. Вот только выручая товарищей из беды, Андрей не жалел собственной шкуры и делал всё, чтобы они остались если не целы, то хотя бы живы, что не могло не вызвать уважение у тех, кто его знал. Так что ему прощали жестокость, тем более оправданную. В конце концов, их тоже учили расчеловечиванию противника.

***

Андрей проснулся от того, что его куда-то везли вместе с кроватью. Судя по особой тишине в больнице, на дворе стояла глубокая ночь.

— Народ, что происходит? — подал он голос.

— Тсс! Мы тебя похищаем, — отозвалась Ксения, облачённая в чёрный наряд ниндзя.

— Вот именно! Разорался тут, а ещё десять лет в ЧВК прослужил, — сказал второй похититель голосом Жанны.

— Тащат среди ночи неизвестно куда, да ещё наезжают, — сказал Андрей, задетый за живое.

— Молчи тебе говорят! — грозным шёпотом прикрикнула на него Жанна.

— А ты хочешь, чтобы тебя штатовцы спёрли? Только скажи, и мы с дорогой душой запродадим тебя звёздно-полосатым, — сдавленно хихикнула Ксения.

— Девчонки, вы точно ничего запрещённого не курили? — поинтересовался Андрей. — У вас же больница, а медперсонал, если верить сериалам, обязательно должен быть повязан с наркомафией.

Жанна фыркнула.

— Связи не проблема, денег нет. Если штатовцы не купят, разберём тебя на органы, вот и будет нам на курево.

— Ладно, делайте что хотите, — смирился Андрей и беззвучно ругнулся, когда колёсико кровати на что-то наехало и его основательно тряхнуло.

— Смотрите куда едете!

— Ну, всё! Я его сейчас придушу. Он же нам всё конспирацию порушит.

— Спокойно, Жанка! Мы уже почти на месте. Остался только рядок и петелька.

«Какой рядок, какая петелька? Нет, девки точно под наркотой! — утвердился Андрей в своих подозрениях. — Закричать, что ли?» — подумал он, но прислушался к себе и решил, что не стоит. Интуиция молчала, значит опасности не было.