Умри, если сможешь (СИ)

— Вот чего ты крутишь головой аки сыч? Тута я, тута… Вот ведь! Ну никакого соображения у нынешней молодёжи. Сюда смотри!

За одним из приборов стало медленно подниматься нечто чёрное, волосатое и бесформенно-крупное, подозрительно похожее на медведя.

— Док! — позвал Андрей громким шёпотом. — Ты же сказала, что чудовищ здесь нет, тогда что это за хрень?

— Разве я не сказала, что отец у меня натуральный медведь, а мама не менее натуральная стер… принцесса? — деловым тоном поинтересовалась Жанна.

Подойдя к отцу, она сдёрнула с него медвежью шкуру, которая обычно служила ему накидкой на кресло.

— Папа, хватит придуриваться! Андрей хотел с тобой поговорить. И давай побыстрей, а то знаю я тебя, разведёшь тут дискуссию на целый день, а у меня тем временем в томографе действительно закончатся лучи смерти.

— Ну вот, всё удовольствие испортила, а я так старался произвести на гостя благоприятное впечатление, что даже пожертвовал причёской, — недовольно произнёс учёный и запустил пальцы в растрепавшиеся тёмные волосы, на удивление густые и блестящие. Впрочем, на вид ему было не больше пятидесяти, что по современным меркам является средним возрастом.

Андрей окинул его взглядом. «Вылитый Антонио Бандерас, правда, на излёте лучших времён. Оно и понятно, что испанцы, что евреи, что арабы с турками — всё один хрен», — усмехнулся он про себя. И в самом деле, смуглая кожа и щегольская чёрная одежда вкупе с дорогими аксессуарами делали Слоневского похожим на знаменитого киноактёра.

— Андрей Белозёрский, — протянул он руку.

Приподнявшись, учёный энергично тряхнул его ладонь.

— Ну а я Лев Моисеевич Слоневский, как тебе, думаю, уже известно. Бери стул и падай по соседству, — сказал он и, повернувшись к столу, ткнул в кнопку, выключившую один из экранов, стоящих у него на столе. — Сделай милость, забудь, что здесь увидел, а то Михаил опять начнёт меня пилить, что я не соблюдаю его треклятый режим секретности.

— Не беспокойтесь, вашу абракадабру способен понять лишь спец, а я к таковым не отношусь, — сказал Андрей, садясь рядом. — К тому же с меня уже содрали расписку о неразглашении.

— Да, у Лапочкина с этим строго. Чёртов педант! Всё держит под контролем, — Слоневский вздохнул, сложив пальцы домиком, а затем поднял на гостя глаза. — Что ж, давай поговорим. Если ты так этого жаждешь. Хотя я на твоём месте оставил бы всё как есть.

— Типа того, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь? — осведомился Андрей, не собирающийся отступать.

— Вот именно, — Слоневский повернул голову к двери. — Жанет, ты ушла или ещё здесь?

— Уже на пороге, — отозвалась Жанна.

— Учти, будешь подслушивать, тебя снова запрут вместе с нами!

— Ну нет! Я ушла!.. Совсем! — и она как следует хлопнула дверью.

— Вот и славно! — Слоневский посмотрел на монитор, куда через мультиплексор выводились изображения с нескольких следящих камер. — Действительно, ушла, — успокоился он и водрузил очки на лоб. — Давай, спрашивай.

— Скажите, ведь это вы тот друг, с которым пацан… Сергей хотел меня познакомить?

Слоневский согласно кивнул.

— Да, это я. Что ещё?

— Это вы помогли мне избавиться от боли, когда док, то есть Жанна, запихивала чип в мою голову?

— Да. Давай дальше.

— Вы присутствовали… ладно, вертолёт пока опустим. Скажите, что было в Сельцах?

— Имеешь в виду нападение на училище ВДВ?

— Да! Вы знаете, что было дальше?

— Нет, — вздохнул Слоневский. — И не смотри на меня как на врага народа. Я знаю ровно столько, сколько знаешь ты. Ведь это ты мой источник информации о будущем.

— Но вы же сказали пацану, что во всём мире будет так, как я увидел в Питере!

— Ну сказал-мазал, что это меняет? — Слоневский заколебался, а затем добавил: — Было мне одно видение, причём без всякого чипа.

— Как это? — насторожился Андрей. — Блин! Не было печали! Выходит, что чип здесь ни при чём?

— Может, ни при чём, а может, очень даже при чём, — последовал расплывчатый ответ.

— А если не темнить?

— Грубая нынче молодёжь пошла, — посетовал Слоневский. — Ну вот опять! Не надо меня расстреливать взглядом. Случилось это после того, как я нечаянно нырнул в массу флуорисцита. Как и почему тебе не обязательно знать, но хлебанул я предостаточно.

Андрей призвал себя к терпению.

— Лев Моисеевич, так что произошло?

— А я почём знаю? Не кипишуй, парень! Был бы у меня ответ, я бы сказал. Дело в том, что… — он что-то невнятно буркнул. — Короче, я создал флуорисцит, а вот с его свойствами до конца ещё не разобрался. И не надо снова пыриться на меня. Мария Кюри и Андре Дебьерн тоже сначала получили радий, а затем всю жизнь изучали его свойства.

— Понятно. Но это ваши учёные дела. Вы мне скажите, что вы увидели в будущем.

— В том и дело, что ничего не увидел, — сказал заметно приунывший Слоневский. — Ничего живого — поправился он. — Дело было ночью, меня несло довольно высоко над поверхностью планеты, было такое ощущение, будто я смотрю с высоты самолёта, впрочем… — он призадумался. — Судя по малой скорости движения, это был метеорологический спутник[2].

— Ну и? — нетерпеливо воскликнул Андрей.