Умри, если сможешь (СИ)

— Вот что ты привязался ко мне? У твоего деда куда больше возможностей, чем у меня!

— Это ты к чему? — хладнокровно поинтересовался Лапочкин.

— Ни к чему! Едем в больницу, — раздражённо ответил Андрей и закрыл глаза, давая понять, что не хочет разговаривать.

***

Пряча радость, Лапочкин прибавил скорость. Расчёт оказался верным. У Серёжи возникла ментальная связь с отцом, и именно она сейчас держала мальчика на плаву. За это он должен был поблагодарить учёных, вжививших чип новейшей разработки в мозг бывшего зятя, а также свою чекистскую выдержку. Даже сейчас воспоминание о том, как Андрей приставил нож к животу дочери, вызвало у него всплеск гнева, но это было ничто по сравнению с тем, что он испытал, когда впервые увидел эту запись. До этого он довольно либерально относился зятю, но такого простить не мог и был твёрдо намерен его прикончить. Но вмешалась Даша. Зная, что он следит за ними, дочь сразу же приехала к нему и заявила, что если умрёт Андрей, то и ей не жить. Она любила мужа и ему пришлось смириться.

Включив автопилот, Лапочкин откинулся на спинку сиденья и повернул голову. К его удивлению, Андрей действительно спал, а не притворялся. «Никак укатали сивку крутые горки, — усмехнулся он. — Дрыхнет без задних ног, хотя знает, что я на дух его не переношу».

Он внимательно присмотрелся к тому, кем стал его бывший зять, который вот уже десять лет был для него непроходящей головной болью.

«Изменился, парень и сильно. В общем-то, это неизбежно, когда постоянно ходишь по краю. Маньяк. Почему же ему дали такую кличку? Вроде бы Андрей не любитель резать глотки. Убивает не колеблясь, но лишь по необходимости. Возможно, чип как-то влияет на его поведение, и люди чуют в нём чужеродную сущность. Тогда сколько в нём человеческого и сколько от машины? И главное, насколько он опасен для дочери и внука?» — Лапочкин призадумался, а затем вздохнул. Ответа не было — ни у него, ни у тех, кто занимался разработкой и вживлением чипа.

Это был рискованный эксперимент, причём засекреченный так, что даже он, владелец корпорации, не имел полного доступа к научно-инженерной документации, по которой создавали чип, расширяющий возможности человеческого мозга. Впрочем, ему для этого не хватило бы подготовки. Лапочкин был талантливым инженером и не более. Зато в руководстве он был чрезвычайно хорош, и его стратегия неизменно приносила успех. Этот железный Феликс, беспощадный до жестокости, имел лишь одну слабость — ею была его семья. Он был очень привязан к родителям, а затем и женился по большой любви. Когда буквально в одночасье умерли родители и жена, единственным светом в окошке для него стала дочка Дашенька — его девочка-одуванчик, хрупкая и уязвимая настолько, что он безумно боялся за неё и потому ни на мгновение не выпускал из-под своего контроля.

Сначала он не придавал значения увлечению дочери, но потом заинтересовался её новым парнем, с которым она познакомилась на одной из молодёжных вечеринок. Как оказалось, Андрей Белозёрский имел все необходимые качества для того, чтобы стать подопытным кроликом в предстоящем эксперименте. У Белозёрского не было ни близких родственников, ни друзей, и если бы в ходе эксперимента что-то пошло не так — подопытный мог либо умереть, либо сойти с ума — то заметить его пропажу было бы некому. Поэтому двадцатидвухлетнему парню, который только что закончил институт, предложили такое место и такую зарплату, от которых в здравом уме никто бы не отказался. И уже в фирме, куда он устроился, под видом планового медицинского обследования его тщательно исследовали. В итоговом отчёте было сказано, что Андрей Белозёрский практически здоров, в физическом и психологическом плане, и по большинству параметров представляет собой среднестатистический образец мужчины его возраста. Единственно, его умственное развитие было оценено несколько выше среднего, но решили, что это не должно помешать эксперименту, нацеленному на среднестатистическую особь.

В общем-то, Лапочкину было жаль парня — он сам поднимался из низов и знал каково это начинать с нуля, не имея поддержки влиятельных родственников и знакомых. Поэтому поначалу Белозёрского занесли в картотеку как запасной вариант. Но он сам всё испортил. Беспринципность и жадность до денег Лапочкина не волновали, а вот его настойчивые ухаживания за Дашей, его единственной дочерью, с явным намерением жениться на ней, привели к тому, что его занесли в картотеку первоочередных кандидатов на испытания.