Умри красиво

— Ещё как! — Болт потянулся за вторым стаканом воды. — Меня два боевых вертолета сопровождали, МИ-24, приземлялись, прямо в центре города, кругом солдат нагнали, не меньше тысячи. Только выгрузился, сразу под землю упрятали, в какую-то квадратную то ли квартиру, то ли камеру со всеми удобствами. У дверей охраны было — десять человек! Все вооружены до зубов, я там безвылазно просидел до сегодняшнего дня, ко мне даже с разговорами на дом приходили. Один раз Белов лично заявился. Был очень добр и вежлив, болт мой мне вернул, причём настоящий, я очень удивился. Они мне за два года клиник раз двадцать точные копии подсовывали, но я-то ощущаю, что болт не мой, а так — пустая железка… В общем, как мне чуть позже объяснили, привезли меня в Сателлит двадцать пятого июня, это был первый день после Выброса. И последний день пребывания Лозинского в Ареале, ему теперь снова можно колоть ту немецкую сыворотку. Но он отложил операцию и ждёт результатов моего похода. У Белова, кстати, срок истекает завтра. Они вертолетами выдвинутся на границу Зеленой и Желтой, как только туда доставят мой контейнер, для этого там держат крупные силы, я видел, пока меня везли. Да и у Красной засело человек шестьдесят солдат с УИПами. Там были позиции каких-то конкурентов, но их оттуда оттеснили.

— Шестьдесят стволов! — Медведь с Кварцем переглянулись. — Все, на кого хватило УИПов.

— Значит, Волконский не стал разрабатывать предложенную нами программу, — удрученно заметила профессор Николаева. — Он упоминал, что в хранилищах ЦИАП содержится именно шестьдесят осколков ухтинского метеорита. Похоже, все они были направлены на военные нужды.

— На нужды Белова с Лозинским! — угрюмо заявил Базальт. — Спецназу Сателлита Жёлтая Зона даром не сдалась! У них и в Зеленой-то хлопот больше, чем возможностей. Совету Директоров захотелось на халяву избавиться от Зависимости, на остальные тридцать тысяч душ им плевать! Ну, солдатам пообещали крохи с барского стола, чтобы под пули и аномалии лезли бодрее, вот и всё!

— Это точно, — подтвердил Болт. — Я слышал, как кто-то из офицеров их спецназа тихо чертыхался, мол, чертовы УИпы, теперь на нашу голову ещё и Желтая Зона свалилась. Доволен он точно не был.

— Бесплатный сыр только в мышеловке! — мстительно прошипел Водяной. — Пусть теперь подергаются, гады! — Он протянул сталкеру фотографию Кнопки. — Болт, ты, когда в Сателлите взаперти сидел, случаем, жену мою не видел? Они её где-то там же держат… всякой химической дрянью обкалывают, чтобы признания вытягивать… — он помрачнел ещё сильнее. — Она светленькая такая, худенькая, невысокая совсем, тебе по плечо будет…

— Нет, — покачал головой Болт. — Не видел. Извини, дружище. Меня никуда не выпускали, а в той квартире я один был. Даже обувь отобрали, чтобы не убежал далеко в случае чего. Босой ходил.

— Ладно, с этим разобрались, — подытожил Медведь. — Болт, ты сейчас в душ, потом к Айболиту. Остальные могут готовиться к отбою. Я ночью подежурю. Всё, все свободны, завтра продолжим.

Айболит увел Болта к санузлу, народ начал расходиться, и Медведь поднялся на крышу. На улице было уже темно, майор сменил на посту Байкала и уселся за наблюдательный перископ, поправляя шлем-сферу, чтобы улучшить контакт уложенного в затылочный пенал «Филина» с кожей. Здоровяк приник к окулярам и некоторое время разглядывал окрестности. Второй день после Выброса закончился, и успокоившаяся фауна возвращалась к своим обыденным заботам. Волчьи стаи уходили в леса, мелкие грызуны копошились в синюшной траве, невидимой в ночном мраке, живущий в соседних развалинах Осьминог подкарауливал чешуйчатую куницу, вынюхивающую заячий след. Крупных тепловых отпечатков не наблюдалось, и Медведь осторожно откинулся назад, разминая мощную спину. Даже не хрустит, отметил он, обычно позвонки щелкают, словно лопающиеся орехи. Айболит постарался, что надо! Жаль, что улучшенное здоровье ненадолго, смерть скоро заберет причитающуюся ей добычу. И Фронтовик больше не смотрит на него из Эпицентра, с того самого дня Медведь спокойно глазеет в любую сторону, как раньше. А ведь Болт заподозрил неладное, и как только ухитрился… Майор вспомнил взгляд Бэмби, сидевшей в столовой позади всех. Девчонка аж дыхание затаила, когда прислушивалась к недоуменным вопросам Болта и его, Медведя, настойчиво-беззаботной на них реакции. Пожалуй, стоит с утра предупредить сталкера, чтобы в отношении неё держал язык за зубами особенно плотно. А то сейчас начнется старая пластинка: большие грустные глаза несчастного оленёнка и убитый молчаливым горем скромный вид…

— Медведь, можно мне на крышу? — из щели в прикрытом люке раздался голос девчонки.

Отлично, поморщился здоровяк, только вспомнишь о напасти — она сразу скажет «здрасьте»!

— Нельзя! — отрезал он, немедленно углубляясь в тщательное изучение погруженной в ночной мрак местности. — База на осадном положении, гражданским лицам находиться на крыше в темное время суток запрещено. Демаскируешь Базу — подставишь всех, так что спать!