Умри красиво

— Как видите, теперь ваше сугубо личное дело стало общим, — интернет-писака открыто насмехался над чиновником. — Скажите, Максим Анатольевич, вы вообще следите за своими, извините, подельниками? Сей благоухающий ареальской вонью конверт мне вручили в духе низкопробных фильмов о нашем бравом уголовном розыске — в туалете ресторана, вечером, какие-то крайне неинтеллектуального вида субъекты уголовно-кавказской наружности. Признаться, в первую секунду я решил, что меня прямо из ресторана хотят похитить арабские террористы! Очень обрадовался, когда выяснилось что передо мной всего лишь почтальоны. Простота доставки порадовала! У вас там что, через Нейтральные территории бродят все кому не лень?

— Мы немедленно разберемся с этим, — зло заявил Прокопенко, засовывая письмо Володиной в свой портфель. — Не понимаю, что вас так обрадовало? Угроза общему делу, к которому вы имеете непосредственное отношение? Кто ещё знает о содержимом этого конверта?

— Вам виднее, Максим Анатольевич! — развел руками Абрамов. — Ведь доставка, насколько я понимаю, осуществлялась по вашим каналам! Ко мне в руки конверт попал в запечатанном виде. Соответственно, кроме меня его никто не читал. Но в целях предотвращения форс-мажора вроде неожиданной утраты документа и тому подобное я сделал электронную копию, которая хранится на секретном сервере в одной из нейтральных стран.

Понятно, мрачно скривился Прокопенко. Стало быть, Хейфец уже в курсе. Абрамов пытается услужить и нашим и вашим, и при этом гарантировать себе протекцию обеих сторон. Это не новость и вряд ли удивит Лозинского. Все деньги, зарабатываемые Советом Директоров как на бюджете и РАО, так и дивиденды от «Экстраойла», находятся на счетах заграничных банков. Как и деньги фонда «Неравнодушные». То есть фактически эти средства лежат на счетах структур, аффилированных или прямо принадлежащих людям лорда Брильденберга. И Лозинский, заключая подобное соглашение со своими сверхвлиятельными заморскими родственниками, не мог не отдавать себе отчета о последствиях. Но новая блестящая схема освоения бюджета через оппозиционный благотворительный фонд была выстроена им именно так, а не иначе, а это значит, что у вице-премьера существует своя стратегия взаимодействия с Брильденбергом, и информация из письма сама по себе ничего не изменит. Чего не скажешь о самом факте существования письма, которое, несомненно, будет использовано в качестве компромата при первой же необходимости. И как только это чертово письмо проглядели все сразу? И люди Белова, и Рашпиля, и их компаньоны в Москве? Имрана Руслановича ждёт пренеприятнейший разговор с последствиями!

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны! — наигранно похвалил правозащитника чиновник. Пусть поломает голову над скрытым смыслом этой похвалы. — С важными документами и свидетелями постоянно случается что-либо непредвиденное, в результате чего они могут исчезнуть. Хорошо, что копию можно снять, по крайней мере, с документа. Это всё, о чем вы хотели сообщить?

— Всё, — подтвердил Абрамов, и в его взгляде мелькнула настороженность. Прокопенко внутренне осклабился. Просчитываешь, насколько стал незаменим, и могут ли тебя убрать в крайнем случае? Молодец, понял намек правильно! Конечно, это была отсебятина, таких полномочий у него нет, это прерогатива Белова, но лишний раз уколоть мерзкого выскочку не помешает, очень уж это приятно! Тем временем правозащитник продолжил: — Надеюсь, вы примите обещанные меры оперативно, иначе никто не знает, куда столь колоритные почтальоны отнесут такое письмо в следующий раз!

— Следующего раза не будет! — заверил его Прокопенко. — В этом я вам ручаюсь! А теперь, если у вас всё, предлагаю перейти к цифрам. Времени у меня немного, и я им более чем дорожу!

Рутинное обсуждение удалось закончить спустя четыре часа, в течение которых в приемной дважды лопались лампы и один раз задымил кулер в прихожей. Можно сказать, что сегодня Полтергейста не было, в прошлый визит адвокатской конторе досталось несравнимо сильнее. Сам Прокопенко почувствовал себя спокойно только оказавшись в своем спецавтобусе. Первым делом он отправил срочного курьера доставить письмо Володиной в Москву, после чего улегся спать. Вселяться в отель под утро означало привлечь внимание, так что он переночует здесь. Это даже безопаснее для его здоровья, причем намного. Прежде чем выключить свет, он улегся на кровать повышенной безопасности и коснулся экранированной кнопки переговорного устройства, вызывая помощника.

— Слушаю вас, Максим Анатольевич! — отозвался тот. — Всё готово к отъезду! Куда едем?

— В Сен-Тропе! — велел было Прокопенко, но тут же передумал: — Хотя нет. В Канны! И соблюдайте скоростной режим, я никуда не тороплюсь! Мы должны быть там к двум часам дня. Разбудите меня в двенадцать! Завтрак в полпервого, в час я должен вести переговоры с Москвой.