Умри, моя невеста

Первой из-за угла показалась тонированная «Ауди» с сотрудниками «Барса». Высунувшись из окна, Бобров махнул им, чтобы проехали вперед. Тут подоспела и охрана Радченко на «Вольво», они замкнули процессию из наших четырех машин, двинувшихся вперед по улице Танкистов. У развилки из трех дорог «Ауди» свернула направо, на улицу, ведущую в сторону аэропорта, и мы все направились следом.

– Вы точно уверены, что мы едем не зря? – спросила я Боброва, с мрачным видом следившего за дорогой. – Балтера-то нет в городе.

– Неважно, – сцепив зубы, ответил тот. – Шавки его наверняка там, сейчас мы из них все выбьем!

– А мне казалось, что вы интеллигентный человек, – заметила я.

– Когда ко мне применяют, мягко говоря, неинтеллигентные методы, я тоже становлюсь жестким! – отрезал Бобров, и я больше ни о чем его не спрашивала.

Особняк Балтера находился в месте, испокон веков именуемом в Тарасове Молочкой. Неизвестно, по какой причине. Может быть, когда-то при царе Горохе здесь и наличествовал подобный магазин, а может, местные жители некогда держали здесь молочный скот, однако к нынешнему времени никаких следов молока тут не наблюдалось, а вот название укрепилось прочно. В разухабистые девяностые годы это место облюбовала городская братва для постройки собственного жилья, и теперь вдоль трамвайных путей и далее протянулось несколько десятков похожих, как близнецы, двух и трехэтажных белокаменных домов с красными либо зелеными крышами. Их владельцы явно не блистали архитектурной фантазией, и стандартность строений порой просто поражала взгляд.

Мы ехали вторыми, сразу за барсовской «Ауди», за нами – Радченко, а последними – его охрана. Слева тянулись трамвайные пути, справа были зеленые заросли, в ноябрьские дни сильно поредевшие и пожелтевшие. И только высоченные темные ели сохраняли свой обычный цвет. В приоткрытое окошко повеяло ароматом хвои. Воздух в этом район и впрямь был не в пример центру города свежим, и становились понятными желание и забота о собственном здоровье романтиков большой дороги, выбравших для проживания экологически чистый район.

Особняк Балтера находился далеко от дороги, в самой глубине. Он не был похож на карикатурные строения вдоль проезжей части, хотя размеры были впечатляющими. Дом был в песочно-коричневых с белым тонах, с конусообразным куполом, наподобие католического собора. Бобров указал мне на него еще издали, хотя с такого расстояния его было не разглядеть.

Когда же мы подъехали ближе, стало ясно, что на месте явно происходит что-то горячее. Высоченные ворота были приоткрыты. У них столпилось несколько машин, вокруг и по двору бродили люди. Среди них я заметила вальяжного вида господина в длинном кожаном плаще. У него было круглое лицо и почти лысая голова, на которую падали капли дождя и дальше сбегали струйками. Мужчина очень раздражался по этому поводу, постоянно протирая лысину платком и матерясь сквозь зубы.

– Это Балтер? – спросила я Боброва.

– Нет, – ответил тот, с тревожным интересом взирая на происходящее. – Это некто Косых. Бывший замначальника Кировского РОВД. Года три назад погорел на взятках, но суда избежал и даже уволиться умудрился без потерь. Теперь он директор частного охранного агентства. Легавая шавка Балтера – кормится у него постоянно. Ну и соответственно помогает решать нужные вопросы. Костины магазины в свое время данью обложил, травил и налоговой, и всякими комитетами, еле отбились.

– А что ему здесь-то надо?

– Не знаю, не знаю, – пытаясь скрыть волнение, проговорил Бобров. – Но все это мне не нравится.

К нашей машине вразвалочку подошел Радченко и потянул дверцу.

– Что здесь делает этот козел? – хмуро спросил он.

– А я почем знаю! – возмущенно вскричал Бобров. – И начальник охраны Балтера, этот уголовник Разуваев, здесь!

Он указал на высокого бритоголового парня в черной куртке, стоявшего у ворот.

– Короче, пошли, – кивком позвал его Константин Сергеевич.

Первыми двинулись охранники, Радченко и Бобров за ними, я следовала вплотную к своему клиенту. Бобров, стараясь держаться уверенно и твердо, решительно прошагал к бритоголовому парню, которого назвал Разуваевым, и, пристально глядя ему в лицо, сказал:

– Какие проблемы, Артем?

– А ты еще спрашиваешь? – усмехнулся тот в ответ, оглядываясь на Косых.

Я увидела, что руки парня испещрены специфическими зоновскими татуировками.

Бобров побледнел, но повторил:

– Что за дела происходят? Совсем страх потеряли?

– Да ты о чем вообще? – сплевывая на землю жвачку, в ответ спросил тот. – Это вы совсем охренели! Крутые стали, да? Имейте в виду: Юрий Виссарионович так этого не оставит.

– Да вы что? – зарычал Радченко, выступая вперед и пытаясь ухватить Разуваева за грудки. – Еще и грозитесь, козлы? Давно на зоне не был? Я тебя быстро туда отправлю, и твой продажный мент не поможет!

Разуваев быстро скользнул правой рукой в карман. Я подобралась и чуть выдвинулась вперед, прикрывая Боброва. Признаться, я слегка тревожилась, как бы он не выкинул чего: бронежилета на Всеволоде Евгеньевиче не было.