Умри ради меня

– Я видел фотографию. Отличная работа, многих бы обманула, но… как там говорят? Жулика не пережулишь. В нашем мире, как вы знаете, все не то, чем кажется, – даже жизнь и смерть. Сплошной симулякр.

Вадим Тихомиров – высокий чин в ФСБ. Вообще-то генерал, чего уж там, но он не из тех, кто размахивает своим рангом. Мы познакомились в сложной ситуации, когда Чарли – то есть тогда их звали Лара – безуспешно покушались на мою жизнь на станции метро «ВДНХ». И Тихомиров в той ситуации не только помог мне выбраться из России, он еще и косвенным образом намекнул, что мой тогдашний босс Ричард Эдвардс работает на «Двенадцать».

Тихомиров – это благородный фасад организации, которая зачастую ведет себя жестоко и без всяких компромиссов, и я понятия не имею, работает ли он именно на нее. С виду, конечно, он – верный слуга Российского государства, но даже если так, что это может значить? Беспрекословное подчинение приказам Кремля или другие игры – не столь однозначные и куда более замысловатые?

Он наклоняется ко мне, сидящей на лавке.

– Ева, у нас очень мало времени. Если мы затянем разговор, у ваших друзей в машине возникнут подозрения. Во-первых, это было гениально с вашей стороны – то, как вы внедрились в «Двенадцать».

Я смотрю на него в изумлении. Неужели он и впрямь думает, будто я здесь с этой целью? Будто по-прежнему работаю на МИ-6?

– Откуда мне это известно? Давайте просто скажем, что у нас в Петербурге есть общий друг. Но нам крайне важно знать, что именно сейчас планируют «Двенадцать», поскольку если это то, что я подозреваю, последствия обернутся катастрофой, и не только для России. Поэтому, Ева, вам надо разузнать как можно больше. И доложить.

Тут холодно, как в мясном рефрижераторе, и я застегиваюсь на молнию до подбородка.

– Вы же прекрасно знаете, кто сидит в этом «Порше». Наш общий друг Ричард Эдвардс. Почему бы вам просто его не арестовать?

– Да я бы и с удовольствием, поверьте. Но не могу. Я должен позволить ему уйти. Посмотреть, к кому он нас выведет.

– А это не рискованно? В смысле…

– Видите ли, Ева, мы имеем дело с «Двенадцатью». Нам нужно накрыть всю организацию целиком, а раз так, то наша цель куда выше, чем Эдвардс. Он полезен для них, но заменим, и к тому же едва ли владеет слишком большим объемом информации.

– Понимаю. – Эти новости мне как-то не нравятся.

– Поэтому нам надо сохранять спокойствие, позволить им думать, что у них все хорошо, и ждать, когда проявятся ключевые игроки. Тогда и только тогда мы сможем сделать свой ход. А прежде нам нужно узнать, что они планируют.

– И тут в дело вступаю я?

– Именно.

– Тогда расскажите.

– Я дам вам телефонный номер, который вы должны будете запомнить, а все остальное зависит от вас. Вы – весьма находчивый человек, и я уверен – так или иначе у вас все получится. – Последние его слова повисают в воздухе. – Ну что, вы с нами? Боюсь, что решение нужно принять прямо здесь и прямо сейчас.

– Одно условие.

– Слушаю.

– Оксана Воронцова.

– А! Знаменитая Вилланель. Я полагал, мы сможем добраться и до нее.

– Не убивайте ее. Прошу, я… – Взгляд у меня беспомощный.

Он отвечает на мой взгляд, задумывается и поворачивается к двери. Потом кивает – медленно и еле заметно.

– Не могу ничего гарантировать. Надо подумать, как это будет выглядеть. Но если вы окажете мне услугу, я сделаю все возможное. Вот номер…

Он произносит его трижды. И заставляет меня трижды повторить.

– Они забрали у нас оружие, телефоны, ручки, вообще все, – рассказываю я. – Они будут следить за нами каждую секунду, поэтому не знаю, как смогу…

– Вы найдете способ. Уверен, вы сможете. – Он встает, наклоняя голову, чтобы не стукнуться о потолок фургона. – А теперь вам пора идти.

Когда я, в свою очередь, встаю, входит симпатичный молодой человек в зимнем камуфляже, и я узнаю в нем Диму, помощника Тихомирова. Они переглядываются.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Не забудьте.

Тихомиров грустно смотрит на меня и поднимает руку.

Пробираясь через слякоть к «Порше», я повторяю про себя телефонный номер.

– И что они хотели? – спрашивает Ричард, когда мы вновь выезжаем на дорогу.

– Сверили мое лицо с фотографиями женщин в лэптопе. Моя внешность не подошла – к тому же те все были в хиджабах. Офицеры даже не спросили, как меня зовут. Я поинтересовалась, в чем, собственно, дело, но мне ничего не ответили.

– Кто там был?

– Офицер ФСБ лет сорока с лишним и еще два парня помоложе. Когда я уже выходила, вошел четвертый с сигаретой во рту. У меня не сложилось впечатление, что они охвачены энтузиазмом.

– Они тебя фотографировали? Снимали отпечатки? Делали копию паспорта?

– Нет, ничего такого.

Антон оглядывается на меня и ухмыляется.

– Зырят на девчонок, чтобы скоротать время?

– Очень может быть.

Ричард прощается с нами у взлетной полосы под мрачным, цвета кровоподтека, небом. Он жмет нам руки через окно «Порше» с водительской стороны, натянуто улыбаясь, фальшиво щуря глаза и особо не пытаясь скрыть облегчение от того, что ему не надо ехать с нами. Как я умудрилась, столько проработав с ним, не заметить этого притворства в манерах?