Умри ради меня

— Как это могло получиться — мы проговорили два часа, а я по-прежнему ничего о тебе не знаю? — пожаловалась я, когда мы вышли из ресторана.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Винсент, заводя мотороллер. — Я тебе кучу всего рассказал о нас!

— О вас как о некоей компании — да, много, но о себе лично — ничего. — Мне пришлось кричать, чтобы он расслышал меня сквозь шум мотора. — Ты мне просто не даешь спрашивать. Сразу уводишь разговор в сторону.

— Давай садись! — со смехом ответил Винсент.

Я села позади него и обхватила его руками, чувствуя себя на вершине блаженства.

Мы пересекли реку и поехали в нашу часть города. Ветер трепал мои волосы, выбивавшиеся из-под шлема, а тепло тела моего… моего возможного кавалера согревало меня, и мне хотелось, чтобы мы ехали так до самого Атлантического океана, а не каких-то полчаса. Но когда на другом берегу Сены показался Лувр, Винсент замедлил ход и повернул мотороллер к реке. Он выключил мотор и набросил цепочку на столбик и только потом протянул мне руку и повел к реке.

— Ладно, спроси что-нибудь, — сказал он.

— Куда ты меня ведешь?

Винсент засмеялся:

— У тебя была возможность задать один вопрос. И ты вот так ее использовала? Ладно, Кэти. Раз уж ты так терпелива, я отвечу.

Мы ступили на деревянный мост Искусств, перекинутый через реку, и пошли на другую сторону.

Город сиял огнями, как рождественская елка, а вдоль мостов светились цепочки ламп, и от этого мосты выглядели величественными и неземными. Издали нам подмигивала Эйфелева башня, а отражение луны плясало на поверхности воды под нами.

Мы дошли до середины моста. Винсент мягко подтолкнул меня к перилам и, встав за моей спиной, обнял и прижал к себе. Я закрыла глаза и вздохнула, наполняя легкие отчетливым морским запахом, плывущим над рекой, и который я много лет подряд воспринимала как состояние покоя. Сердце стало биться медленнее, а потом, когда руки Винсента сжали мои плечи, снова ускорило ритм.

Мы стояли и несколько изумительных минут вместе смотрели на Город Света, а потом Винсент наклонил голову и прошептал:

— Вот ответ на твой вопрос — куда я тебя веду… в самое прекрасное место в Париже. И я здесь с самой прекрасной девушкой, которую мне посчастливилось встретить и которая, как я отчаянно надеюсь, согласиться встретиться со мной снова. И как можно скорее.

Я оглянулась через плечо и увидела его чрезвычайно серьезное лицо. Винсент медленно развернул меня лицом к себе. И добрую минуту смотрел на меня большими темными глазами, как будто стараясь запомнить каждую черточку моего лица.

А потом он поднял руку, чтобы смахнуть с моего лба упавшую прядь волос, и осторожно заправил ее мне за ухо, прежде чем коснуться губами моих губ.

Наши губы едва-едва соприкоснулись. Винсент как будто колебался, словно знал, чего именно он хочет, но боялся напугать меня. Внутри меня как будто натянулась некая струна, все мое тело издало негромкую, чистую ноту… Я медленно вскинула руки, чтобы обнять Винсента за шею, боясь, что резкое движение может разрушить чары. Но когда его губы снова прижались к моим губам, магия лишь усилилась, а одинокая нота превратилась в мощное крещендо, и все остальные звуки исчезли.

И Париж исчез, растворился. Плеск волн под нами, гудение автомобилей по обеим сторонам реки, шепот парочек, бредущих рука об руку… все куда-то подевалось, и мы с Винсентом остались одни на всей земле.

19

Что-то зашуршало в ногах моей кровати. Я заставила себя открыть один глаз и сквозь дымку прерванного сна увидела сестру, пристроившуюся на краешке. Она выглядела как-то уж слишком взволнованно для такого раннего утреннего часа. Или ночь еще не кончилась? Приподняв одну бровь, Джорджия приказала:

— Расскажи мне все! — А потом, потащив на себя одеяло, которое я натянула на голову, изобразила строгость: — Не расскажешь — не разрешу тебе снова с ним увидеться!

Застонав, я кое-как протерла глаза и с трудом приподнялась на локте.

— Который час?

Я зевнула, отметив про себя, что Джорджия полностью одета.

— У тебя ровно пятнадцать минут на то, чтобы собраться в школу. Я позволила тебе поспать подольше.

Я посмотрела на часы и поняла, что Джорджия права. В ужасе я сбросила одеяло и начала метаться по комнате, выхватывая из ящиков комода лифчик и трусики и роясь в куче чистой одежды, сложенной в кресле.

— Я подумала, что, если ты вернулась так поздно, тебе не помешает хоть немного выспаться, — ворковала моя сестра.

— Весьма тебе признательна, Джорджия, — пробормотала я, через голову натягивая красную футболку и бросаясь на поиски джинсов. А потом, внезапно вспомнив события прошедшего вечера, я резко села на край кровати.

— Ох, боже мой… — выдохнула я, чувствуя, как мои губы складываются в мечтательную улыбку.

— И что же случилось? Он тебя поцеловал?

Должно быть, ответ Джорджия прочитала на моем сияющем лице, потому что она подпрыгнула на месте и заявила:

— Так и есть! Я должна с ним познакомиться!

— Погоди, Джорджия, ты меня совсем смутила. Дай ты мне сначала разобраться, так ли он мне нравится, — возразила я, просовывая ноги в штанины и быстро натягивая джинсы повыше.