Умри ради меня

Я, наконец, наклонилась к Алексу, чтобы сказать, что мне хочется пить. Он с сожалением посмотрел на меня и изобразил губами сексуальный поцелуй, когда я пошла прочь. Я же мысленно дала себе хорошего пинка за собственную глупость, но я знала, что больше мне не выдержать. Ни сегодня. Ни в другое время. До тех пор, пока лицо Винсента не выветрится из моего охваченного болью сознания.

К тому времени, когда я добралась до барной стойки, Лоуренс уже куда-то исчез, но бармен, увидев меня, машинально налил еще стакан коки. Я взяла его и отошла в сторону, чтобы сесть на огромную кожаную подушку у стены.

Прислонившись спиной к холодному камню, я несколько минут всматривалась в похожее на волны движение перемещающихся людей, а потом закрыла глаза. И позволила музыкальному ритму ввести свой мозг в некое подобие транса. Но через несколько секунд рядом со мной раздался низкий мягкий голос:

— Устала?

Открыв глаза, я обнаружила Люсьена, который схватил другую подушку и устроился рядом со мной. Я улыбнулась. Сейчас он уже не выглядел таким жестким, как в тот момент, когда пробирался через толпу, но все равно вокруг него словно витала едва заметная аура вечной мерзлоты. Я решила, что обладание одним из самых модных баров в городе наложило на него свой отпечаток.

— Не то чтобы устала, просто не хочется танцевать.

— Понятно. А у сестры Джорджии есть кавалер?

«Да, этот парень весьма прямолинеен…»

— Ох, нет, — ответила я. — Не в данный момент.

— Что ж, — заявил Люсьен, потирая руки для большей выразительности. — Отличная новость для моих друзей.

— Э-э… я вообще-то не выставлена на продажу.

— Но ты же не будешь возражать против того, чтобы знакомиться с какими-то людьми? — Он вскинул лохматую светлую бровь.

— Вообще-то…

Не желая слышать моего ответа, Люсьен встал, забрал мой опустевший стакан и унес к бару, и тут же вернулся с новым, полным.

— Ты должна прийти с Джорджией на вечеринку, которую я устраиваю через пару недель. Здесь будут все, кто хоть что-то собой представляет. — Он присел передо мной на корточки и протянул мне стакан: — И ты тоже будешь!

Он легонько похлопал меня по плечу, но я отреагировала неожиданным для себя образом: невольно отпрянула. По тому, как напряглось его тело, когда он вставал на ноги, я поняла: он это заметил.

«Да что со мной происходит?» — выругала я себя, сама удивленная не на шутку. Человек просто вел себя по-дружески… наверное, я просто слишком уж отвыкла от общества. Но прежде чем я успела сказать что-нибудь такое, что могло бы загладить неловкость, Люсьен уже отвернулся и заговорил с каким-то человеком, нетерпеливо ожидавшим его внимания. Я отпила глоток коки и проверила свой сотовый; еще не было и полуночи.

Встав, я пробралась между танцующими к Джорджии. Она бросила на меня озабоченный взгляд, и я покачала головой:

— Извини, Джорджия. Как-то мне все это… Пойду домой!

Мне пришлось кричать, чтобы она расслышала меня сквозь грохот музыки, и еще я махнула рукой в сторону двери, на тот случай, если она все равно не расслышит.

Джорджия кивнула.

— А ты не боишься возвращаться одна?

— Возьму такси.

Джорджия коротко обняла меня, а потом что-то сказала юноше, с которым танцевала. Он, улыбнувшись, взял меня за руку и повел через танцевальную площадку к выходу. Когда я получила в гардеробе свою куртку, он достал из кармана телефон и заказал для меня такси, потом вышел вместе со мной на улицу и подождал, пока рядом остановится машина.

— Спасибо! — крикнула я ему.

Он небрежно помахал рукой, уже возвращаясь к дверям клуба.

Открывая дверцу такси, я оглянулась на переулок и увидела Люсьена, стоявшего на улице перед дверью и говорившего по сотовому. Когда он поднял голову и встретился со мной взглядом, я вскинула руку, прощаясь. Он уверенно улыбнулся и отсалютовал.

Рядом с Люсьеном стоял худощавый молодой человек, и он обернулся, чтобы посмотреть, с кем прощается Люсьен, — но тут же поспешил встать ко мне спиной.

Я судорожно вздохнула, таращась на него, когда машина уже тронулась с места. Мне и секунды хватило, чтобы узнать юношу с горестным выражением лица. Это был Шарль.

26

Я не слышала, когда Джорджия вернулась домой, и проспала до позднего утра. А когда проснулась, меня охватило чувство ожидания.

Пока сон не до конца оставил меня, передо мной всплыло лицо Винсента. Он задумчиво оглядывал кафе, в котором я его видела накануне. А меня переполняли тоска и гордость. Этот темноволосый, красивый юноша был моим… При этой мысли я пришла в восторг — и медленно открыла глаза.

И тут же рассудок отбросил все фантазии, а сердце сжалось. Винсент не был моим. Он был чьим-то еще. А я снова провалилась в черную яму печали и сожалений, бывшую моей тюрьмой в последние три недели.

Решив пойти куда-нибудь, я выбрала для завтрака кафе «Сан-Люк», которое, как я уже успела заметить, снова открылось на днях.