Умри ради меня

— Вообще-то я себя чувствую немного глупо, разговаривая с тобой вот так, — сказала я, обращаясь к пустой комнате. — Такое ощущение, что ты вот-вот выскочишь из шкафа и повеселишься над тем, как меня одурачил.

В комнате царила тишина.

Немного поколебавшись, я все же медленно провела пальцами по его холодной руке, стараясь не вздрогнуть от ощущения нечеловечности его кожи. Потом еще более медленно наклонилась и большим пальцем потрогала его губы. Кожа была холодной, но мягкой, и меня пробрало дрожью, когда кончик моего пальца обвел безупречную линию рта Винсента. Осмелев, я ладонью погладила густые волнистые волосы, а потом прикоснулась к его губам губами. Но я ничего не почувствовала. Винсента здесь не было.

— Я пользуюсь ситуацией, — шепотом сообщила я, гадая, может ли он меня слышать, — потому что ты ведь сейчас не можешь возразить, так?

Хотя в спальне было по-прежнему тихо, мной завладело странное чувство — как будто кто-то пишет на доске, скрытой в моем уме… И это было очень трудное занятие. Как будто нужно было передвинуть нечто невероятно тяжелое. А потом в моей голове медленно возникли два слова: «Я твой».

— Винсент, это ты? — спросила я, потрясенная до глубины души.

Мое тело как будто превратилось в рождественскую елку, на которой разом загорелись миллионы огоньков.

— Ладно, если это ты, ты меня ошеломил. Но все равно, это здорово. А если это был не ты, тогда, должно быть, я окончательно свихнулась от того, что встречаюсь с покойником. Так что спасибо за испытание моего здравомыслия.

Я пыталась произнести это язвительно, но мне это не удалось, потому что я продолжала дрожать с головы до ног.

Я вполне явственно ощутила, как по комнате прокатилась волна веселья, но она была такой слабой, что я решила, что просто все выдумала.

— Теперь ты превращаешь меня в параноика, — заявила я. — И пока я не принялась изображать из себя Жанну д’Арк и слышать голоса, займусь-ка я лучше домашней работой по истории.

Тишина.

Оставив полог раздвинутым, чтобы видеть Винсента, я вернулась к дивану, достала книги из своей сумки и выложила их на кофейный столик.

И только тогда я заметила конверт, лежавший на тумбочке у кровати Винсента. На нем безупречным почерком Винсента было написано мое имя, и я поспешила извлечь из него лист плотной бумаги. В нижней части листа, по центру, красовались инициалы Винсента, окруженные виноградными листьями. Я начала читать.