Умри Убей Воскресни

– Казарцеву не составило труда понять, что именно показал ему ветеринар. Дальше дело техники – прийти на место, и подумать, как бы он сам поступил в этом случае. Народу было много, да?

– Да, – сдавленно сказал Макс. Тетка будто рядом тогда стояла и все видела со стороны, даже в темноте, когда этот увертливый, как ниндзя, Казарцев ловко обставил его, поймал на простой прием.

– И вы бросили пистолет в надежное – как вам показалось – место, чтобы потом прийти за ним и уничтожить?

Макс не отвечал, чувствовал, как в лицо ударила кровь. Как все просто, черт возьми, как просто, он попал, как подросток. Но кто ж знал, что внук этой безумной бабки – фэйс, и что он на раз расколет «киллера». Конечно, это же азбука – прийти на место, поискать в темных углах, найти «макарова» и ждать, кто придет следом. Весь вечер, поди, у березы проторчал, а своего не упустил. Ментам, кстати, мог заранее позвонить, и те тоже поблизости ошивались – уж очень быстро они подскочили. Казарцев… Чтоб тебя черти взяли.

– Стрелял, – сказал Макс, – признаю. Оружие нашел, принес домой, чтобы уничтожить. Могу показания дать.

– Обязательно! – обрадовалась адвокат, – обязательно дадите! В суде это зачтется. А учитывая, что ранее вы не были судимы, то, думаю, года два условно получите, о большем, в смысле меньшем, я и мечтать вам не советую. Ну в самом деле, ведь полно свидетелей, что эта тварь терроризировала весь поселок! Я уж с некоторыми поговорила, один даже в суд согласен прийти. Седой такой мужчина, высокий, в возрасте, сосед ваш через дорогу.

Макс мысленно пожелал мужику с лопатой всяческих благ – остались еще нормальные люди на грешной земле, не так все плохо. А после неделю думал, как будет выкручиваться, сочинил целую историю, как шел через парк, как увидел вооруженного человека, как отобрал у него оружие, как тот убежал. Получалось глупо, но складно, и Макс твердил сказочку про себя до тех пор, пока сам не уверился, что да, так оно все и было. Мелькнула, было, пару раз мысль – а не сказать ли, как все обстояло на самом деле, даже поддался искушению сдать Юрку, но передумал. Тот все равно сейчас далеко, снова, поди, контракт подписал и уехал, куда ворон костей не заносил. Его теперь фиг найдешь, пока сам не объявится, а что ему тут делать, если семьи нет, Милютин жив-здоров и видеть его лишний раз незачем, ибо искушение велико ему шею свернуть. Нет, обойдемся без Юрки, и так все неплохо получается. А два года условно – что ж, куда деваться, за все надо платить, в том числе и за доброе дело.

Адвокат не появлялась дней десять, а когда пришла, то смотреть старалась куда угодно, только не на своего подзащитного, отводила взгляд, вернее, не отрывалась от бумаг в папке. Выслушала легенду о появлении «макарова» в тумбочке, покивала, и, наконец, посмотрела Максу в глаза.

– Вы все равно узнаете, – неуверенно начала она, – это стало известно только сегодня, меня предупредили. Провели еще одну экспертизу пистолета. Выяснилось, что он попал к вам из зоны боевых действий на Северном Кавказе. Принадлежал какому-то боевику, давно убитому, но тем не менее. Плюс, согласно пуле-гильзотеке, пистолет засветился в нескольких терактах на территории России и в приграничных областях. А это двести пятая статья, терроризм, от пяти до десяти лет на строгом режиме. Максим, боюсь, что я ничем не смогу вам помочь.

Макс не сразу понял, о чем это она. Терроризм, боевые действия… При чем здесь он, скажите на милость? Боевики, Кавказ… И тут грянуло, как дубиной по голове – Юрка-то три с лишним года абреков по горам гонял, оттуда и прихватил «сувенир». От пяти до десяти лет, господи… Это ж вся жизнь коту под хвост. А Настя? А отец?

– Погодите, – кое-как проговорил Макс, – но я же нашел этот пистолет.

– Ничем не могу помочь, – повторила адвокат, – я не подозревала, что дело примет такой оборот. И, – она понизила голос, – Максим, послушайте совета: на суде говорите все, как было.

– А смысл? – Макс еще не мог прийти в себя, с трудом понимал сказанное. В ушах звенело, язык еле ворочался. От пяти до десяти, терроризм… Она в своем уме, она не бредит?

– Суд разберется, – адвокат снова смотрела вбок, – вас не накажут строже, чем вы заслуживаете. Я думаю, – она перешла на шепот, – что Казарцев пытается свести с вами счеты.

– За собаку? – выдохнул Макс, – за бешеную тварь? Мишку спросите, если мне не верите! Она бы его живьем сожрала!

– Он несовершеннолетний, – сказала адвокат, – его показания суд вряд ли учтет. К тому же родители перевезли его в Москву, ребенку нужны несколько операций, и сомневаюсь, чтобы врачи дали согласие на его допрос. А Казарцев… Понимаете, ведомство, к которому он относится…

– Может сделать террориста из любого, – закончил Макс. Адвокат вздохнула, посмотрела на дверь, на часы, и проговорила:

– Вы ошибаетесь. И дело не только в собаке – после того случая с бабкой Казарцева случился инсульт, она лишилась речи и способности передвигаться самостоятельно.