Умри за меня

- Потому что ты должен кричать, - он приподнял бровь, но выражение его лица оставалось абсолютно бесстрастным. – Кричат все. И ты тоже будешь.

Уоррена охватил ужас, но он пытался его побороть. «Успокойся. Ты никогда не сбежишь от него, если не успокоишься. Мунк сошел с ума. Веди себя с ним вежливо, тогда, возможно, тебе удастся как-то освободиться». Он заставил себя улыбнуться.

- Слушай, Мунк, ты меня отпускаешь, и мы квиты. Можешь оставить себе сцену драки на мечах, которую мы уже сняли. Мне не нужны ваши деньги.

Мунк по-прежнему смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

- Я бы всё равно тебе не заплатил.

Он снова исчез, но вскоре вернулся с ещё одной камерой. Уоррен невольно подумал о том, как Мунк сунул ему в руку стаканчик кофе и настоял, чтобы он его выпил.

Это просто вода. На сей раз. Внезапно поднявшийся гнев временно вытеснил в нём страх.

- Вы меня усыпили, - прошипел он, глубоко втягивая воздух. - Помогите! Помогите же кто-нибудь!

Он заорал, как можно громче, но хриплое карканье, которое вырвалось из его горла, казалось жалким и бессмысленным.

Мунк никак не отреагировал. Он молча устанавливал третью камеру так, чтобы она снимала сверху. Каждое его движение методичное и выверенное. Без спешки. Без страха.

И Уоррен понял, что никто его не услышит. Обжигающий гнев испарился, на его место пришёл ледяной ужас. Уоррена затрясло. Он должен отсюда выбраться. Должна же быть какая-то возможность. Что-то, что он мог бы сказать. Мог бы сделать. Мог бы предложить. Или он должен молиться. За свою жизнь.

- Пожалуйста, Мунк, я сделаю все, что вы хотите... – когда осознание ситуации проникло в разум, голос Уоррена задрожал.

Кричат все. Эд Мунк. Внутри всё сжалось, и Уоррена охватило отчаяние.

- Меня зовут вовсе не Мунк. Эдвард Мунк, художник.

 Перед глазами Уоррена возникла жуткая фигура, страдальчески прижимающая руки к щекам. Крик.

- Произносится Мюнк, а не Мунк, но это, кажется, никого не волнует. Никто не понимает, насколько важны детали, - презрительно добавил его мучитель.

Тонкости. Однажды они об этом уже разговаривали. Тогда Уоррен протестовал против шершавого нижнего белья. Меч тоже настоящий. «Я должен был бы прикончить этого сукина сына».

- Подлинность, - пробормотал Уоррен, вспоминая то, что считали причудами капризного старика.

Мунк кивнул.

- Ага. Теперь ты понял.

- Что вы задумали? - спросил Уоррен.

Уголки рта Мунка полезли вверх.

- Слишком рано ты заметил.

Уоррен тяжело задышал.

- Прошу Вас. Пожалуйста, я сделаю все, что вы хотите. Но позвольте мне уйти.

Мунк ничего не ответил. Он задвинул тележку с экраном за первую камеру, сосредоточенно и спокойно проверил фокус каждой из них.

- Вы не можете этого сделать, - в отчаянии вырвалось у Уоррена. Он дёргал путы снова и снова, пока не начали гореть запястья, а руки, казалось, вот-вот выскочат из суставов. Но узлы оказались толстыми и неподатливыми. Он не смог бы освободиться.

- Остальные тоже так говорили. Но я это сделал, и дальше буду делать.

Остальные. Значит, были и другие. Словно издеваясь над ним, повсюду в воздухе витал запах смерти. Здесь умирали другие. И он погибнет здесь. Нет! Пожалуйста. У него ещё столько дел. Уоррену на ум пришло всё, что он не сделал и не сказал. В нём вдруг возникла какая-то невиданная сила, и он задрал подбородок.

- Друзья заметят моё отсутствие. И моя невеста знает, что я с вами.

Мунк закончил возиться с камерами и обернулся. Его глаза смотрели презрительно.

- Нет, она не знает. Ты ей сказал, что у тебя есть друг, которому ты хотел бы помочь подготовиться к прослушиванию. Сегодня днём ты сам мне это сказал. На деньги за съёмки ты собирался купить ей подарок на день рождения. Какой именно, ты хотел оставить в тайне. И по этой причине, и из-за татуировки, я выбрал тебя, - он расправил плечи. - Кроме того, тебе идеально подходит костюм. Не каждый может правильно носить кольчугу. Так что, никто тебя искать не будет. А даже, если и будет, то никто тебя не найдёт. Значит, теперь ты мой.

У Уоррена всё застыло внутри. Это правда. Он сказал Мунку, что хочет сделать Шерри сюрприз на день рождения. Никто не знал, где он. Никто не спасёт его. Он подумал о Шерри, о своих родителях, обо всех тех, кого любил. Они забеспокоятся. От рыдания у него сжалось горло.

- Ты, сукин сын, - прошептал он. - Я ненавижу тебя.

Губы Мунка задрожали, но в глазах мелькали смешинки, и это казалось страшнее, чем всё то, что он говорил ранее.

- Остальные это тоже говорили, - он снова прижал бутылку с водой к губам Уоррена и зажал ему нос, чтобы тот хватал ртом воздух.

Уоррен боролся, сопротивлялся, но Мунк заставлял его пить.

- А теперь, мистер Киз, начнем. И не забывайте кричать.

Глава 1

Филадельфия, воскресенье, 14 января, 10 часов 25 минут.

После сильной тряски детектив Вито Чиккотели вылез из своего грузовика.