Умри за меня

Затем пожав мою руку, он повернулся, чтобы зайти обратно в здание. Моё плохое настроение слегка улучшилось от его жеста и я побрела через ворота, чувствуя себя не совсем брошенной, но не очень довольной от того, как всё обернулось.

Я пошла на север, пытаясь решить посетить ли магазины на рю де Розье или прогуляться под тенистыми аркадами, которые окружают площадь семнадцатого века под названием площадь Вогезов. Я еще даже не была на полпути квартала, когда решила, что моё сердце не причём. Я хотела знать, что происходит с Винсентом. Любопытство убивало меня, и если я не собираюсь получить хоть какие-нибудь ответы, то мне просто необходимо пойти домой.

Я остановилась у стойки с крепом (французский блинчик) снаружи кафе Домэ и ждала, пока продавец выкладывал тесто на горячий круговой гриль. Я ничего не могла сделать, но как бы мне хотелось, чтобы Винсент был здесь со мной, стоял за крепом, пока я наблюдала, как люди спускаются и выходят из метро через дорогу. Как будто вызванные моим желанием, я заметила Винсента, приближающегося ко входу вместе с Жюлем. Они начала спускаться по лестнице.

Я подумала, что это мой шанс узнать, что происходит и что это за полицейский фарс. Винсент говорил, что он кое о чём должен был позаботиться. Основываясь на его поведении в Сент-Поль Виладж, было похоже, что он должен был о ком-то позаботиться. Я хотела знать, кто же это был. Я рассудила так, что, если я продолжу видеться с Винсентом или как бы не называлось то, чем мы занимаемся, я в любом случае должна быть в курсе о любой таинственной деятельности, в которую он был вовлечен.

— И вуаля, мадемуазель, — сказал продавец, протягивая мне завернутый в салфетку креп.

Я показала на мелочь, которую оставила на стойке и, сказав,

— Мерси, — бросилась в сторону входа в метро.

После того, как я проскочила турникет, я заметила ребят, направляющихся в туннель к поезду. Когда я добралась до подножья лестницы, то увидела, что они уже на пол пути. Прежде, чем они смогли бы меня заметить, я проскользнула на одну из пластмассовых скамеек вдоль стены.

И тогда я увидела человека.

Всего в двух шагах от Винсента и Жюля, находился человек лет тридцати, подтянутый, в темном костюме, стоявший на краю платформы, и державший в одной руке портфель, а другую руку прижимая к опущенному лбу. Выглядело так, как будто он плакал.

За все годы, что я ездила в парижском метро, я повидала разных странностей: бомжей мочившихся в углах. Безумцев кричавших о преследованиях правительством. Шайки детей, предлагавших помочь туристам с багажом, а затем их обворовывающих. Но я никогда не видела взрослого человека, плачущего на публике.

Из туннеля раздался свистящий порыв воздуха, который предшествует приходу поезда и мужчина поднял голову. Спокойно, положив портфель на землю, он присел на корточки, и с помощью одной руки, чтобы удержаться на краю платформы, спрыгнул на рельсы.

— Боже мой! — я почувствовал, что слова, вылетевшие из моих уст, сорвались в крик, и судорожно оглянулся по сторонам, чтобы увидеть, заметил ли еще кто-нибудь.

Жюль и Винсент повернулись в мою сторону, даже не замечая человека на рельсах, хотя я неистово жестикулировала руками в его сторону. Не говоря ни слова, они кивнули друг другу, прежде, чем каждый начал быстро двигаться в противоположном направлении. Винсент подошел ко мне и, взяв, меня за плечи, попытался оттащить от рельс.

Борясь с ним, я быстро повернула голову, чтобы увидеть, как Жюль спрыгнул с платформы на рельсы и выталкивал рыдающего человека с рельс. Когда приближающийся поезд был в футе от него, он посмотрел на Винсента и слегка кивнув, прикоснувшись указательным пальцем ко лбу в небрежном салюте.

Звук был ужасным. Раздался оглушительный визг тормозов, слишком поздно, чтобы избежать катастрофы, а потом громкий стук плоти и костей о металл. Винсент фактически не позволил мне увидеть катастрофу, но момент предпоследней секунды, засел в моей голове: спокойное лицо Жюля, кивающее Винсенту, пока поезд мчался на него.

Я почувствовал, как мои колени подогнулись и резко упала вперед и только руки Винсента удержали меня от падения. Крики раздавались со всех сторон, со стороны рельс раздавался сильный мужской плач. Я почувствовала, что меня кто-то поднял и побежал. А потом стало тихо и темно, как в могиле.

Глава 8

Я очнулась от запаха крепкого кофе и подняла голову с колен. Я была на улице, сидя на тротуаре, прислонившись спиной к стене здания. Винсент присел передо мной, держа чашку эспрессо в нескольких дюймах от моего лица, размахивая им как нашатырём.

— Винсент, — сказала я, не задумываясь.

Я произнесла его имя так естественно, как будто говорила его всю жизнь.

— Итак, ты следила за мной, — сказал он мрачно.

Голова закружилась, и в затылке появилась пульсирующая боль.

— Ой, — простонала я, отклоняясь назад, массирую затылок рукой.

— Выпей это и положи свою голову обратно между колен, — сказал Винсент.

Он поднёс чашку к моим губам и я выпила её залпом.