Умри завтра

– Как насчет Интернета, Рой? – спросил Дэвид Браун. – Помню, несколько лет назад было объявление насчет продажи почки. Стоит проследить.

– Да, очень хорошо. – Грейс взглянул на инспектора Мантл. – Лиззи, поручи компьютерщикам. Пусть посмотрят, нет ли предложений об органах на продажу.

– Ты действительно веришь, что кто-то это делает, Рой? – спросила Белла Мой. – Убивает людей и продает их органы?

Давно прошло то время, когда Грейс сомневался в человеческом потенциале зла. Возьми самую жуткую вещь, какую только можно вообразить, потом умножь на десять и все-таки даже близко не подойдешь к уровню мерзости, на которую способны люди.

– Да, – кивнул он. – К сожалению, верю.

41

В половине четвертого уже темнеет. Линн стоит у кухонного стола, глядя в окно, ожидая, когда микроволновка, дребезжащая, как циркулярная пила в мусорном баке, завершит процесс. Льет дождь, сад позади дома, которым она вот уже год страшно гордится, выглядит жутко запущенным. Надо обрезать осенние розы с мертвыми головками, трава под ковром палых листьев вновь нуждается в стрижке, хотя уже конец ноября – спасибо глобальному потеплению! Может, в следующие выходные на это хватит сил и энтузиазма. Если…

Если с очень большой буквы.

Если удастся избавиться от жуткого страха за Кейтлин, который держит ее в тисках, почти парализуя рассудок, не позволяя ни на чем сосредоточиться, даже на газете.

Во второй половине воскресного дня есть что-то такое, что никогда ей не нравилось, сколько она себя помнит. Сожаление оттого, что выходные кончаются, завтра придется вернуться к реальной жизни. Хотя сегодня дело не в этом. Дело в тошнотворном страхе за Кейтлин, в ощущении своей беспомощности, в злости на свою беспомощность. Смотреть в испуганное личико дочери на больничной койке и не иметь возможности ничего предложить, кроме слов утешения, молодежных журналов и дисков… Сердце разрывается!

Она всегда старалась и умела помогать людям. Сама еще девочкой два года ухаживала за младшей сестрой Лоррейн, искалеченной, прикованной к постели, после того как ее на велосипеде сбил грузовик. Помогала приходить в себя, учиться ходить. Пять лет назад вновь поддерживала ее во время развода и сражения с раком груди, которое Лоррейн проиграла.

После собственного развода опорой стала мать, но годы берут свое, и, хотя она еще сильная, Линн знает, что со временем и ее потеряет. Если уйдет Кейтлин, она останется абсолютно одна на всем белом свете, и эта эгоистичная мысль страшит ее почти так же, как нынешние страдания дочки.

Последние несколько дней в Королевской больнице Южного Лондона были истинным адом. На три ночи ей выделили комнату в учебном центре Армии спасения, который находится на противоположной стороне улицы, но она там почти не бывала, чтобы не пропустить ни одного обследования и анализа на совместимость трансплантата, которым подвергалась Кейтлин чуть не круглые сутки. Линн предпочитала спать с ней рядом в кресле.

Кто только не побывал за это время в палате. Трансплантологи, социальные работники, медсестры, гепатолог, хирург, анестезиолог. Сканирование, рентген, ультразвук, анализы крови, основные данные, видеосъемка, проверка легочной функции, обследование сердца, бесконечные клинические осмотры.

«Я просто экспонат, правда?» – в отчаянии спросила однажды Кейтлин.

Единственный человек, с кем дочка общалась, – консультант доктор Абид Сэддл – нынче утром заверил, что надеется очень скоро найти подходящий трансплантат, несмотря на редкую группу крови. Возможно, уже через несколько дней.

Что за человек! Всегда умеет подбодрить. Линн нравится его энергичность, теплота, искренняя забота. Трудно установить точное число жителей Соединенного Королевства, ожидающих пересадки печени. Доктор Сэддл по секрету признался, что девятнадцать процентов пациентов Королевской больницы умирают, так и не дождавшись операции. Причем наверняка не сказал полной правды. Очередность меняется на еженедельных совещаниях медиков по средам. Беседуя с больными в каждый свободный момент, Линн слышит, что их без конца отодвигают, ставя на первое место тех, кому еще хуже.

Лотерея.

И полная беспомощность, черт побери.

На глаза попался заголовок на первой странице толстого номера газеты «Обсервер», предрекавший дальнейший экономический спад, падение цен на недвижимость, увеличение числа банкротств. Завтра, вернувшись на работу, ей предстоит столкнуться с человеческими последствиями всей этой неразберихи. Жалко почти каждого, с кем она разговаривает по телефону. Приличные люди запутались в финансовых силках. Среди них есть женщина, Энн Флоренс, почти ровесница Линн, тоже с больной дочкой-подростком. Проблемы у нее начались несколько лет назад после покупки машины в рассрочку за пятнадцать тысяч фунтов. Она не успела расплатиться, как автомобиль угнали. Осталась должна компании, но уже без машины.