Умы Земли

Мучители поправили пленку на голове у жертвы, кое-где подтянули ее, чтобы она плотнее облегала голову, следуя всем изгибам черепа. Еще раз вспыхнуло голубое мерцание, снова несчастный издал жалобные звуки, затем тело распростертого ксексианина совершенно обмякло. Один из мучителей сдернул прозрачный мешок с головы жертвы и поспешно унес его прочь. Двое других таупту бесцеремонно сбросили беднягу на пол, затем схватили одного из читуми и с размаху швырнули на решетку. Ноги и руки новой жертвы были уже связаны, однако он продолжал извиваться на решетке, пуская пену изо рта. В комнату внесли едва различимую пленку, которая, казалось, не имела веса, затем плотно закрыли этой пленкой голову и плечи читуми. Началась очередная пытка...

Через десять минут тело читуми, голова которого безвольно свешивалась вниз, отнесли к одной из боковых стен.

Эпиптикс вручил дрожащему всем телом Беку очки.

— Поглядите на очищенного читуми. Что вы сейчас видите?

— Ничего, — ответил Бек, глянув в сторону решетки. — Абсолютно ничего.

— А теперь посмотрите вот сюда. Быстро!

Бек повернул голову и уставился в зеркало. Над его головой витало нечто. Огромные выпуклые глаза горделиво и в то же время бесстрастно глядели из-за его затылка. Видение это мелькнуло лишь на какую-то долю секунды, затем совершенно исчезло. Зеркало затуманилось. Бек сорвал очки.

Зеркало было очень чистым, и в нем он увидел только свое бледное лицо.

— Что это было? Я увидел нечто такое...

— Это и был нопал, — сказал Эпиптикс. — Вы спугнули его.

Он забрал у Бека очки, после чего землянина схватили двое таупту и потащили к решетке, не обращая внимания на сопротивление. После того как его руки и ноги просунули в стальные рукава, он не мог шевельнуть даже пальцем. Голову ему накрыли таким же прозрачным мешком. Последнее, что увидел Бек, — исполненное лютой ненависти лицо Птиду Эпиптикса. Затем острая боль пронзила позвоночник.

Бек, закусив губу, напрягся, чтобы пошевелить головой. Еще одна вспышка голубого света, еще один приступ невыносимой боли... Бек закричал. Он никогда не думал, что страдание может быть таким чудовищным.

Голубое мерцание прекратилось, остались только ощущение упругого прикосновения пальцев в белых перчатках да сосущая боль под ложечкой. Еще один удар голубой энергии уничтожил последние остатки его воли и душевной стойкости. Бек ощутил последний, мучительный рывок, будто из его тела вырвали позвоночный столб, затем последовал приступ бессильной ярости, после чего Бек потерял сознание.

Глава 5

Голова слегка кружилась, будто после принятия наркотика. Через несколько мгновений Бек обнаружил, что лежит примерно на таком же эластичном мате, на каком лежал раньше. Ему вспомнились последние мгновения, муки, которые он испытал... Он приподнялся на локте, терзаемый воспоминаниями. Дверь помещения, где он сейчас находился, была открыта и не охранялась. Бек лихорадочно стал обдумывать планы побега, но вдруг услышал шаги. Все пропало. Он снова принял прежнюю позу.

В дверях показался Птиду Эпиптикс, бесстрастный и несокрушимый, как всегда. Бек неторопливо поднялся на ноги, готовый к чему угодно.

Птиду Эпиптикс сделал несколько шагов ему навстречу. Бек не спускал с него глаз, следя за каждым движением с враждебной настороженностью.

Но неужели это Птиду Эпиптикс? На первый взгляд, все тот же человек, но что-то изменилось: исчезли злоба и ненависть, исходившие от него раньше.

— Ступайте за мной, — раздалось из пульта на груди Эпиптикса. — Сначала мы вас накормим, а затем я многое вам объясню.

Слова застряли в горле у Бека. Как изменилась личность ксексианина!

— Вы удивлены? — спросил Эпиптикс. — На это есть своя причина. Следуйте за мной.

В полнейшей растерянности Бек прошел в большую комнату, служившую, по всей видимости, столовой. Эпиптикс предложил ему сесть, сам же направился к раздаточному лотку и вскоре вернулся с похлебкой и лепешками из какого-то темного вещества, внешне напоминающими прессованный изюм. Только вчера этот человек подвергал меня пыткам, подумал Бек, а сегодня выступает в роли радушного хозяина. Бек внимательно посмотрел на похлебку: он не был привередлив, но еда, приготовленная из неизвестных продуктов, не вызывала у него особого аппетита.

— Наша пища сплошь синтетическая, — сказал Эпиптикс. — Мы не можем позволить себе употреблять настоящие продукты. Но не бойтесь отравиться — у нас совершенно одинаковый обмен веществ.

Превозмогая тошноту, Бек попробовал содержимое своей миски — оно оказалось просто безвкусным. За все время, пока они ели, никто не произнес ни слова. Бек думал о том, что никакая внешняя перемена в Эпиптиксе не заставит его иначе к нему относиться, факты говорили красноречивее слов: он оставался убийцей, похитителем, палачом.