«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Очевиден вопрос к авторам расчёта по строкам 5 и 6 таблицы 15. На каком основании из общей убыли граждан СССР в годы войны (37,2 + 1,3 = 38,5 млн чел.) ими были исключены люди, «обязанные» по выкладкам военных статистиков умереть по «естественным» причинам (11,9 млн)? Мы ведём речь об общих утратах населения, которые составили 38,5 млн чел. (196,7–159,5 + 1,3 млн), а военные мужи желают говорить только о тех, кто утрачен, по их оценкам, не по «естественным» причинам, определив их в 26,6 млн. Зачем это лукавство? Далее будет показано, что это именно ухищрение, применённое официальными историками именно для занижения потерь личного состава ВС СССР, дабы подогнать статистику под сведения недостоверного войскового учёта потерь.

Без сомнения, в величину уровня смертности мирного 1940 г., на основании которого исчислен уровень «естественной» смертности военных 1941–1945 гг., входили как люди, умершие по возрасту, так и те, кто умер от случайных факторов – болезней, несчастных случаев, по иным причинам. Для чистоты выкладок Госкомстата умерших по возрасту в 1940 г. нужно было бы отделить, что не сделано, от умерших от случайных факторов и только тогда применять демографический критерий «естественной» убыли в 1941–1945 гг. И даже тогда его применение спорно, ибо искажает общую убыль граждан СССР за период войны в абсолютных величинах, поскольку никто в войну не вёл статистику «естественной» смертности, например, на оккупированных территориях. Кроме того, ведь дополнительно и в ВС СССР служили воины, которые в силу тех или иных «естественных» причин были «обязаны» умереть – от несчастных случаев, не связанных с боевыми действиями, по отказу здоровья и прочим факторам. И умирали многими тысячами. Их потери, поскольку это были потери военнослужащих, учитывали в боевых или связанных с боевыми действиями и несением воинской службы, в то время как они должны были «лечь» в общегражданскую статистику «естественной» убыли.

С другой стороны, никто не может дать гарантию в том, что смерть по причине возраста в 1941–1945 гг. не была ускорена голодом, болезнями, разрухой в оккупации, боевыми действиями обоих противников и полуголодным существованием на остальной территории СССР. Т. е. и тут налицо нюанс, усложняющий огульное применение в оценках фактора «естественной» смертности.

И третий момент: в существующих исторических источниках ни один автор не подразделяет смертность в оккупации на смертность по «естественным» причинам и смертность от воздействия факторов оккупации и боевых действий при оставлении территории и её последующем освобождении. Нет таких данных в принципе. ЧГК сумела посчитать только тех, кто насильственно умерщвлён оккупантами. Но ведь среди насильственно лишившихся жизни (6 074 957 чел.) и от голода в Ленинграде (641 803 чел.) были и те, кто по возрасту мог умереть в период войны. И данные ЧГК никто и никогда не сможет детализировать, отделив погибших лиц, по расчётам статистиков «обязанных» умереть по возрасту, от остальных. Послевоенные статистики сумели подсчитать дополнительно лишь общее количество умерших по разным причинам, в т. ч. «естественным», гражданских лиц СССР на его территории – около 8,5 миллиона чел., и около 2,7 миллиона – за его пределами (на работах в Германии и оккупированных территориях), получив в общей сумме около 17,92 млн чел. утрат гражданского населения.

Поскольку невозможно отделить лиц, погибших насильственно от рук оккупантов, а также от тяжёлых условий существования, факторов оккупации и боевых действий, от тех из них, кто мог умереть по возрасту в 1941–1945 гг., постольку и нет возможности применять к «естественно» умершим принцип отсева их из общего количества утрат населения СССР. Весь наш народ потерял 38,5 млн чел., независимо от того, что кто-то из них мог умереть по возрасту или «естественным» причинам в период войны. Именно так, чётко и определённо, нужно информировать граждан страны, а не прятать истину за тенеты витиеватых цифр и демографических терминов.