Умываясь теплой водой

В плавильных ваннах растапливался жир. Он был разный. Разных цветов и оттенков, от снежно-белого до лимонно-желтого. Каждый жир имел значение и никак иначе. Конечно, какого-то жира было больше, а другого совсем чуть-чуть. Но это не значило, что один лучше другого, только потому что его больше. Нет. У каждого была своя задача, с которой мог справиться только он. И справившись с ней, достигалась та общая цель, для которой они и собрались вместе.

Расплавившись, жиры начинали свое путешествие по водоворотам судьбы. Их смешивали друг с другом, укрепляли их связи, добавляли новые краски в их жизнь, если она казалась блеклой, нагревали почти до кипения, затем остужали и под конец прессовали. Прессовали их до того времени, пока жиры не соглашались принять ту форму, которую от них требовали.

К форме требования были простые. Аккуратный, опрятный, одинаковый у всех до единой пачки вид. За этим строго надзирал механик Е. От его решения зависело – станут ли жиры продуктом или вернутся обратно в ванную. Те, кому посчастливилось, стройным маршем отправлялись дальше по ленте. Этот круглосуточный парад принимал оператор Л. С заботой о каждой, он укладывал их в картонные коробки, из которых формировались эшелоны паллетов, готовых штурмовать прилавки.

Производство шло непрерывно и намекало на то, что дела вроде бы идут неплохо. Станки издавали оглушительный шум. В начале смены это ощущалось сильнее, постепенно оглушая, и заставляя кричать, если хотелось, чтобы тебя услышали. Поэтому разговаривали мало, только по делу.

К работающим людям приближалась технолог И. В белоснежном халате, больше похожая на врача, она подошла к мастеру и громко заговорила:

Технолог И. – Мне нужны пробы, для лаборатории!

Механик Е. придвинулся к ней и ответил на ухо то, что заставило её смеяться и смущаться одновременно. Оператор Л. заранее знал, что дальше он услышит от коллеги:

Механик Е. – Присмотри за станком. Если что – выключай. Я не на долго.

Услышав, Л. кивнул, и проводил их взглядом до бытовой комнаты, которая служила раздевалкой и столовой. С лицами, предвкушающими кратковременную радость, они открыли дверь и увидели негодующего оператора Р. В небольшом помещении с многочисленными металлическими шкафами и маленьким прямоугольным столом Р. взволнованно что-то объяснял сидящему к двери спиной Н.:

Оператор Р. – … ограниченное пространство, компенсированное избытком времени. Вот! Вот что такое тюрьма!

Н. – Это ваша мысль?

Оператор Р. – Нет, не моя. Но я с ней полностью согласен. А свобода! А это уже моя! Свобода – это нехватка времени в огромном, необъятном пространстве.

Н. – Хорошо. Хочу повторить, что всегда есть свобода выбора и в любо…

Оператор Р. – Выбор?! Выбор – есть по существу бегство от свободы.

Н. – Ваша?

Оператор Р. – Нет, но и с ней нельзя не согласи…

Лица стоявших у входа покрылись недоумением. Планы их были разрушены. Услышанное непонятно. На полуслове закрыв дверь они решили вернуться к работе и попытать счастье позже. Механик Е. Проходя мимо оператора Л. поинтересовался:

Механик Е. – Все в порядке? Перекурим?

Выключив станок, рабочие вышли на задний двор. Где-то неподалеку лаяли собаки. Под их аккомпанемент, поправляя перекрученные лямки синего рабочего комбинезона, Механик Е. заговорил:

Механик Е. – По-моему у Р. проблемы… с головой.

Оператор Л. – С чего ты взял?

Механик Е. – Мне так показалось.

Оператор Л. – Он показывал тебе карту?

Механик Е. – Африки? Да. Говорил, что хочет объехать все страны по побережью против часовой стрелки. Думаешь он серьезно?

Оператор Л. – Не знаю. Но тогда ведь ему придется уволиться?

Механик Е. – Придется

Оператор Л. – И куда он потом?

Докурив, под прежний лай, они вернулись к своему делу.

Механик Е. – (ухмыляясь) – Куда-куда? … в Египет, наверное.

Оператор Л. – (улыбается) – И зачем? У нас тут тоже пирамиды есть, полный склад.

Механик Е. – (задумчиво) Я бы тоже поехал, только…