Un'estranea/Чужая

Укрывшись за ширмой, Маша облачилась в костюм. Платье было ей чуть велико, но она придумала, как с помощью элегантного кожаного пояса, спасти ситуацию. Она вышла к высокому зеркалу, обрамлённому бронзовой рамой, и увидела незнакомку, которая отражалась в серебряной глади.

– Хорошая задумка, – похвалил Антонио, указав на плетёный поясок.

Застенчиво улыбнувшись, Маша надела маску и завязала атласные ленты на затылке. Теперь она окончательно лишилась своего лица, которого стеснялась, считая неказистым. И вместе с утратой индивидуальности почувствовала свободу от условностей. Будто с маской обрела другую личность.

– Образ следует завершить, – дядя Антонио накинул ей на плечи тёмно-синюю мантию из бархата, которая скрыла девочку целиком.

Антонио вспомнил свой первый карнавал. Ему исполнилось семнадцать лет, и он не мыслил жизни без озорства. Его выбор был очевиден – маска «Джокер». Антонио разыгрывал прохожих, иногда переходя грань допустимого, за что потом его изрядно бил отец.

– Сегодня состоится Festa delle Marie, – сообщил дядя. – Парад Марий. Двенадцать бедных девушек из всех кварталов Венеции продемонстрируют свою красоту. В стародавние времена дож одаривал невест приданым.

Антонио рассказал знаменитую легенду о похищении пиратами двенадцати девиц.

– Ты будешь самой очаровательной Марией!

Маша рассмеялась. Она, как и прежде, желала остаться в тени. И уж точно не стремилась выйти замуж. Она мечтала в будущем встретить надёжного мужчину, который будет разделять её интересы, любить и поддерживать её. Маша будет нежно и трепетно заботиться о нём. На несколько волшебных мгновений она ощутила себя Золушкой, которая ждёт принца.

– Пора, скоро начнётся, – напомнил дядя Антонио.

Девочка вздохнула, твердя себе, что это мечты, и им вряд ли суждено сбыться. Ведь любви не существует. Она поняла это ещё в детстве, когда становилась свидетельницей ссор между родителями.

– В добрый путь, – сказал Антонио.

Он немного нервничал, словно это его карнавальный дебют. Дядя надел антрацитовый плащ, «Бауту» и треуголку, мгновенно превратившись в загадочного незнакомца, похожего на того, кого Маша повстречала в палаццо синьоры Мальдини.

Лавка располагалась в одном из укромных закоулков, вблизи площади Сан-Марко, где брало начало торжественное действо. Они быстро преодолели улочку, которая отделяла мастерскую от туристической Мекки. С Аллегрой и Адриано условились встретиться за поворотом.

– Маша, Антонио! – позвала тётя и помахала рукой.

– Как вы догадались, что это я? – спросила Маша, когда родные приблизились.

Тётя скрывалась за маской «Венецианской дамы», а Адриано выбрал костюм грустного Пьеро. Широкая туника белого цвета с огромными пуговицами, слишком длинными рукавами, шею обрамлял круглый гофрированный воротник, и отсутствовала маска. Папа набелил лицо, нарисовал угольно-чёрные капли на щеках и печально вздёрнутые брови.

– Просто эта маска мне знакома, – призналась Аллегра и поправила капюшон на Машиной голове.

– Пьеро, папа, ты серьёзно? – удивилась Маша предпочтениям отца.

Выбор костюма многое рассказывал о личности его обладателя.

– Я могу быть, кем угодно, – ответил папа.

Вдруг площадь оживилась, загудела разными наречиями, казалось, что машина времени перенесла участников представления в эпоху барокко. Мимо прошествовал парад Марий, который стартовал от базилики Сан-Пьетро ди Кастелло и тянулся по набережной вдоль лагуны. О прибытии шествия возвестили музыканты. На паланкинах несли двенадцать прекрасных девушек, облачённых в старомодные белые наряды. Адриано обнял дочь, ведь это его Мария.

Как светлый ангел в солнечном сиянии, спустилась Коломбина13. Наблюдавшие за ней горожане и путешественники замерли в предвкушении. Голубка парила над старинной пьяццей Сан-Марко и щедро осыпала бесчисленную толпу блестящими конфетти. Мария смеялась и ловила разноцветные бумажки. Дядя сказал, что если хоть одна блестяшка упадёт на ладонь – это верный признак скорой удачи. Девушка впервые присутствовала на карнавале, поэтому загадала желание. Она наивно верила в эту примету.

Множество Пульчинелл, Арлекинов и Пьеро из «Комедии дель арте» разгуливали по площади. Менестрели, акробаты и фокусники быстрым потоком разделились по улицам, словно небольшие ручейки, бравшие начало от бурной реки.

Марии хотелось окунуться в волшебный мир сказки, где возможно немыслимое. Ведь когда маска скрывает лицо, а костюм тело, люди обычно становятся смелее, стираются границы. Девушка мечтала почувствовать себя героиней приключенческого романа. Маша влилась в круговорот веселья. Она поймала блёстки и слушала, как барабанщики отбивали праздничный ритм. Публика жила и дышала, как единый организм. Эндорфины выбрасывались в кровь. Маша достала телефон и снимала ролики, чтобы отправить Алине и маме.