Ундина особых кровей

Съев кусочек пирога, адмирал невозмутимо закончил:

— Я отношусь к последним.

Мог бы не напоминать — меня и так на мелкую дрожь пробило. И от обыденности его тона, и непосредственно от сути сказанного.

Разумеется, я знала, кто такие морские демоны и на что они способны. Но об их способностях привязывать потерянные души не только к себе, но и к другому человеку, слышала впервые.

Это что же получается — сейчас рядом со мной постоянно находится невидимая потерянная душа, способная левой пяткой отправить на дно не один корабль?

Вот ши!

— И да, Фрида, — с нескрываемым удовольствием съев еще один кусочек местного изыска, вновь заговорил адмирал. — Об этом лучше никому не рассказывать.

Этого тоже мог бы не говорить. Я никогда не относилась к числу любителей почесать языком. Да и вообще скорее откусила бы этот самый язык, чем проболталась кому-то о своем «тесном» знакомстве с адмиралом.

Подняв на морского демона несчастные глаза, я с надеждой спросила:

— А может, достаточно кулона?

— Кулон необходим для твоей безопасности в корпусе, — возразили мне. — Установленная вокруг скалы защита не позволяет использовать потерянные души в полной мере, но за пределами корпуса именно душа обеспечит безопасность. Артефакт может дать сбой, а потерянная душа, находящаяся под моим контролем, — нет.

Звучало убедительно и исчерпывающе. Заодно стало предельно ясно, почему Флинт выбрал для нашей встречи именно пещеру Гана, находящуюся прямо под корпусом.

Подперев подбородок рукой, я покосилась на луковый пирог, но, невзирая на его аппетитность, так к нему и не притронулась. Обреченно вздохнув, отхлебнула остывший чай, отставила кружку и негромко поинтересовалась:

— А как ее зовут?

Меня одарили удивленным взглядом:

— Кого?

— Привязанную ко мне душу, — меланхолично пояснила я. — Или это он?

Кажется, мне впервые удалось поставить адмирала в тупик. Не то чтобы он молчал долго, но молчание это было очень выразительным. Крайне задумчивым, я бы сказала.

— У таких душ нет имен, — сообщил он общеизвестный факт. — Они отличаются от привязанных к месту — таких, как те, что служат в корпусе.

Отступать так просто я не собиралась. Все-таки представлять, что рядом находится самая обычная потерянная душа, а не безымянная невидимка, было морально проще.

— Так он или она? — преисполнившись неожиданной наглости, повторила я.

— Он, — ответил адмирал Рей спустя очередную короткую паузу.

— Значит, будет… — я задумалась, пытаясь подобрать подходящее имя. И, снова вспомнив белесый, будто сотканный из тумана силуэт, уверенно выпалила: — Дымок!

Адмирал, в этот момент доедающий пирог, поперхнулся. Закашлялся, опустошил чашку гадостного по вкусу чая и недоуменно переспросил:

— Дымок? И это имя для смертоносной потерянной души? Он, между прочим, один из сильнейших в моем подчинении!

Потупившись, я упрямо пробормотала:

— Все равно на дым похож. А Дымок — это мило и совсем не жутко.

Раздался какой-то странный звук, заставивший подумать, что адмирал подавился вторично. Но, подняв глаза, я обнаружила, что он едва сдерживает смех.

И ничего смешного! Это всяким морским демонам с душами рядом находиться — все равно что на горячих источниках отдыхать. А нам, простым полуундинам, это очень и очень страшно!

Неожиданно занавески на окне зашевелились. Чуть всколыхнулись мои волосы, лица коснулось прохладное дуновение, а на недопитом чае образовалась тонкая корочка льда.

Что это такое, я поняла не сразу. Зато выражение лица адмирала теперь точно можно было трактовать, как по-настоящему удивленное.

— Надо же, — словно не веря, с сомнением произнес он. — Похоже, новое имя ему понравилось.

Волосы на моей голове снова зашевелились — только уже не от ветра. Ну ничего себе! Вот вам и бесчувственная потерянная душа…

— Позвольте поинтересоваться, это у вас талант такой? — вкрадчиво уточнил адмирал. — Вызывать доверие всех живых и даже фактически мертвых? Морские котики, обычные котики, потерянные души…

«Морские демоны», — чуть было не брякнула я, но вовремя опомнилась.

Вскоре в таверне началась потасовка, и мы поспешили уйти. Адмирал сопроводил меня до набережной, где велел возвращаться в корпус.

— В корпус, Фрида, — еще раз повторил он. — Прямо и только прямо. Шагом марш!

Я и зашагала. Чувствуя на себе неотрывный провожающий взгляд, обернулась и, поражаясь собственной дерзости, иронично отдала честь. А затем подобрала полы пальто и припустила со всего духу. По набережной, разумеется. Прямо и только прямо!

Сегодня пользоваться помощью Гана я не рискнула, но и подниматься на скалу своим ходом не пришлось. Удачная встреча с Тэйном способствовала полету на грифоне, а уже буквально через полчаса я оказалась на тренировке. Еще несколько месяцев назад такие нагрузки показались бы мне невозможными, но сейчас я уже успела к ним привыкнуть. Программа для кадетов была составлена безупречно, сложность нарастала постепенно, так что мы все справлялись. А если вдруг кто-то пытался отлынивать, жаловаться и принимать облик ползающего по снегу червяка, его быстро приводил в чувство громкий голос капитана Вагхана.