Ундина особых кровей

– Могу только предполагать, – помявшись, ответила я. – Прости, не думаю, что мне стоит об этом распространяться. Если адмирал Рей сочтет нужным, он расскажет обо всем сам.

Крилл только повторно вздохнула, а обижаться на мой отказ откровенничать и не подумала. Она вообще отличалась удивительной тактичностью и отсутствием чрезмерного любопытства.

– Ну, о Нортегаре ты хотя бы говорить можешь? – усевшись поудобней, она притянула к себе подушку. – Впечатлениями все-таки поделишься?

О да, я поделилась. Наконец появился человек, кому можно было выговориться!

Мы сидели допоздна. Я рассказывала о своих эмоциях, вызванных столицей, о посещении потрясающего Двулунного театра и бала во дворце, где видела самого короля и кронпринцессу. О Тени, которая прибыла в Сумеречье вместе со мной и сейчас стояла в ангаре. О брате Крилл, благодаря которому одна маленькая сиротка получила шанс на лучшую жизнь. О лорде и леди Гвор, которых я видела на балу и которые, несмотря ни на что, гордятся своей дочерью.

– То есть спектакль ты смотрела вместе с лордом Реем? – почему-то заинтересовавшись именно этим моментом, уточнила Крилл.

Мысленно вернувшись в те волшебные моменты, я кивнула.

– И как он?

– Интересный, – с до сих пор не угасшим восторгом вспомнила я. – Актерская игра просто восхитительна…

– Я имею в виду лорда Рея, – теперь совсем нетактично перебила меня Крилл, губы которой изогнулись в крайне подозрительной улыбке.

– Благородный, заботливый, краси… – машинально начала перечислять я и, осознав, что говорю вслух, резко осеклась.

Крилл достался полный возмущения взгляд, а она в свою очередь послала мне ответный – лукавый и такой же, как улыбка, подозрительный.

– Что? – Я сложила руки на груди, ощущая, как предательски покраснели щеки.

– Ничего, – откровенно соврала Крилл, аккуратно расправив на покрывале складочки. – Пойду я, поздно уже.

Негромко что-то напевая, она под моим немигающим взглядом дошла до двери и, обернувшись, бросила:

– А лорд Рей и вправду красив. Как сами глубинные.

И, не дав мне возможности ответить, шустро юркнула в коридор, после чего я услышала удаляющийся, вновь зазвучавший мотивчик.

– Кадет Талмор, если вы полагаете, что прошлые увольнительные дают вам поблажку, вынужден разочаровать! – сурово нахмурившись, крикнул капитан Вагхан. – Подъем! Сейчас же!

Я, оказывается, уже и забыла, каким сильным эффектом может обладать его голос. А сейчас моментально вспомнила и, поднапрягшись, оторвала живот от снега, после чего сделала тридцатое по счету отжимание.

– Через месяц клятву ловцов приносить, а подготовка хуже, чем у новонабранных кадетов! – вслед за мной досталось остальным. – Кадет Уилград, вам особое приглашение на отжимание выписать?!

Сегодня капитан Вагхан явно был в ударе, причем в самом плохом смысле этого слова. Пребывая в отвратительнейшем настроении, он не щадил ни нас, ни собственных голосовых связок, которым, между прочим, мог очень навредить не на шутку разыгравшийся с утра мороз.

– Господа, а вы почему из себя жеманных девиц изображаете?! – досталось и нашим кураторам. – Живо дополнительный круг вокруг корпуса! Ловец Аргар Грэйдэ, проверить готовность летунов!

– Есть! – моментально среагировал саламандр и, довольный поручением, помчался на полигон для взлетов.

После отжиманий кадеты традиционно пробежали дополнительные круги, которых на этот раз, совсем нетрадиционно, было целых два. Несмотря на то что снег был расчищен, тонкий его слой все равно затруднял движение, добавляя страданий каждой мышце гудящих ног.

– Это он из-за Сильвии так зверствует, – с прерывистым дыханием шепотом поделилась со мной Крилл. – Как они ни пытались это скрыть, а уже весь корпус знает, что она в него влюблена, в то время как помолвлена с другим.

Сначала я удивилась – лишь на короткую долю секунды, а затем вспомнила случайно подслушанный разговор между ними на корабле. Выходит, от своего Сильвия Уилград не отступилась, и капитан Вагхан решение тоже не изменил…

Сразу после тренировки, как и предупреждала накануне Крилл, мы сели на грифонов, и те доставили нас в гавань, где «Летящий» уже был готов к отплытию. Поднимаясь по трапу, я ощущала волнение почти как перед первым своим рейдом. Море сегодня казалось особенно тревожным, хотя и было относительно спокойным. В последний раз, когда стихали волны, со дна поднялось целое полчище нежити, так что ассоциации возникли не самые приятные. Успокаивало то, что, пусть и слабенькие, сейчас волны все же были.

– Драить, драить, – проворчал корабельный женоненавистник, окуная новую швабру в ведро. – Грязи наносят они, а драить мне! Тьфу! Опять куча баб приперлась…

Это бормотание было почти таким же сладким, пролившимся на сердце бальзамом, как голоса привязанных к моей комнате сирен. После лицемерной вежливости слушать недовольство, пусть даже подкрепленное парочкой крепких словечек, – самое настоящее удовольствие!