Унесенная 2 драконами (ЛП)

Юный принц Гюнтер, попытался вернуться домой, но был убит в битве, его тело вернули к отцу. А его жена — богемка — вернулась к своим родителям, забрав с собой маленького ребенка. Баварский король проклял ее семью и всех потомков, которые будут рождены от увезенного дитя. За то, что богемцы предали их, все потомки юного Гюнтера были обречены умереть до того как им исполнилось или же прямо в их двадцать восьмой день рождения. И каждый из них погибал, поэтому с тех пор Лютер и Натан пытались разрушить проклятье. И у них остался последний шанс — с Ханной. Если им удастся разрушить заклятье, то они перестанут быть драконами, Ханну не будет ждать неизбежная смерть, и все они смогут жить нормальной жизнью. В этот раз их попытки просто обязаны были увенчаться успехом. Время. Путешествие во времени было рискованным шагом, но она была последней представительницей своего рода — и их последним шансом. На этот раз они должны преуспеть.

Ханна вырвала его из задумчивости, когда, закричав, села на диване.

— ТВОЮ ДОЛБАНУЮ МАТЬ! ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ? — заорала она, сжимая ладонями голову.

Натан слышал, как Лютер бежал к офису, пока он держал Ханну, заверяя ее, что боль скоро пройдет, и все будет в порядке. Она истерически плакала. Натан думал, что отчасти причиной этой истерики могло стать все то, что свалилось на Ханну за последние несколько месяцев: горе, смятение и боль. Что подобную реакцию вызвало не только то, что они с ней сделали.

Лютер сел позади Ханны, поглаживая ее рукой по спине через ткань платья, пытаясь успокоить. Она слышала музыку, доносящуюся из бара, громыхающий бит, который почему-то успокаивал ее, а не будоражил сильнее. Ханна отпустила голову на плечо Лютера, позволяя воспоминаниям протекать через нее, чувствуя, как он дышал позади нее, видя, как грудь Натана, сидящего перед ней, медленно поднималась и опускалась в такт его вдохам и выдохам.

«Просто позволь этому происходить, пусть все встанет на свои места», — подумала Ханна. Медленно вся информация, полученная от этих двух мужчин, собралась в ее голове, объединившись в полноценный клубок воспоминаний, мышцы ее шеи расслабились, а желание закричать постепенно отступило.

— Значит, мы должны вернуться назад во времени? — тихо спросила Ханна.

— Да, и чем раньше, тем лучше. Твой день рождения через две недели, не так ли? — спросил Лютер за ее спиной, коснувшись губами уха Ханны. Его руки скользнули вперед, погладив ее по ребрам, потом спустились к бедрам, а затем вновь медленно поднялись наверх. Настолько невероятно эротично, сбивая с толку. Чувствовать его кожу против ее шелковистой плоти было настолько захватывающе и чрезмерно возбуждало. Натан, сидящий у нее в ногах, нежно гладил ее ступни, посылая дрожь по ее позвоночнику, порождая у Ханны мысли, иметь которые сейчас она была не должна.

— Если ты продолжишь и дальше думать об этом, Ханна, — пробормотал Лютер возле ее уха, его хрипловатый голос совершенно не помогал, лишь порождая все новые образы в голове у Ханны, — то сегодня мы не пойдем никуда. Вместо этого мы окажемся полностью обнаженными на этом диване, все втроем, а я не думаю, что ты к этому полностью готова. Так что поднимайся и возвращайся в отель, а завтра утром мы придем, чтобы забрать тебя, хорошо? Нам надо все подготовить. Я вызову тебе такси, — он поцеловал Ханну возле уха, когда закончил говорить, его язык скользнул по внешней раковине, а зубы чуть прикусили мочку, заставляя Ханну извиваться напротив его тела.

— Твои собственные мысли отнюдь не помогают, Лютер, дай ей встать, и побыстрее, пока я не потерял последнее самообладание и не набросился на вас, — громко произнес Натан, сквозь сжатые зубы. Ноги Ханны были прижаты к нему, и она не могла не ощутить упругую твердость его эрекции под своими ступнями. Она со свистом втянула в себя воздух, желая узнать больше о картинах, проносящихся в ее сознании. Яркие мелькающие образы переплетенных извивающихся тел, вздохи и стоны, наполняющие воздух, скользящие по коже руки. Да, ей было пора убираться отсюда, или она могла в любую минуту начать вытворять то, о чем раньше даже никогда не задумывалась.

Лютер, казалось, первым смог обуздать свою страсть, когда вскочил, чтобы позвонить и вызвать такси для Ханны. Он назвал оператору адрес бара, собрал все ее вещи и вывел из кабинета. Натан в это время успел написать что-то на обрывке бумаги и протянул его Ханне, вложив лист в ее ладонь, одновременно нежно целуя в щеку.

Возле бара Лютер протянул ей рюмку с чем-то, и Ханна быстро проглотила все, позволив обжигающему напитку успокоить ее нервы. Он протянул ей еще одну, и она выпила и ее тоже, понимая, что это может понадобиться ей, если Ханна хотела заснуть сегодня вечером. Вспышка фар снаружи объявила о прибытии такси, и она повернулась, чтобы уйти.

— Ханна, — позвал ее Лютер, — я позвоню тебе утром, хорошо?