Унесенные магией

Седой расположился на другом конце островка. Когда мы подошли, там уже собралось восемь человек. Не все из них были десятниками по званию. Здесь, под землей, оказалось много солдат, отбившихся от своих десятков, части десятков, потерявших командиров, баронские дружинники, у которых была совсем другая, неизвестная пока мне структура в дружинах. И всех их следует распределить по уже имеющимся десяткам или создать новые, поставив во главе достойных. Как раз этим Седой и занимался, когда появились мы.

— …а мне плевать, что ты думаешь! — распекал он какого-то здоровяка с порванной на груди кольчугой. — Если вас не устраивает что-то, то валите наверх и сами ищите своего барона!

— Седой… — попытался вставить слово здоровяк.

— Я уже полтора десятка лет Седой! — перебил капитан. — И седину эту заработал в боях, когда ты, сопляк, еще пеленки мочил! Я сказал: будешь десятником! Ты же сержантом был в своей дружине? Вот и будешь десятником! А не хотите — можете валить на все четыре стороны!

Уходить дружиннику явно никуда не хотелось. Да и понятно! Сколько здесь собралось баронских? Человек двенадцать-пятнадцать? Мы — это все, что осталось от почти тысячной армии, остановившейся на ночевку еще вечером. Какие шансы выжить у пятнадцати человек? А у сотни? Но сотня — все же больше пятнадцати. Больше шансов… Дружинник, похоже, думал точно так же. Скрипнув зубами, он кивнул и, резко развернувшись, зашагал прочь.

— Идиоты! — сплюнул Седой и повернулся к Ламилу: — Что там у тебя?

— Мечи и ножи у каждого, щитов нет, копий нет… — доложил десятник. — Еды тоже нет.

— Ясно, — вздохнул Седой. — А с людьми как?

— Пятеро осталось.

— Ясно, — повторил капитан. — Отдыхайте. Я вам пришлю пополнение.

Седой отвернулся к следующему, а мы, вслед за Ламилом, пошли обратно. Капитан не обманул насчет пополнения. Не прошло и ползвона с того момента, как Ламил объяснил ему обстановку, когда перед нами, словно из-под земли, выросли шестеро.

— Здесь десяток Ламила? — осведомился один из пришедших. — Нас капитан ваш прислал…

— Здесь, здесь! — отозвался Молин и махнул рукой. Несмотря на то что Ламил не спускал с нас глаз, он то и дело поглядывал туда, где так и осталось лежать золото.

— А вы кто такие будете? — осведомился Ламил, поднимаясь на ноги.

— Пополнение! — буркнул говоривший. — Я же сказал…

— Я похож на глухого? — рявкнул Ламил. — Или на тупого? Звать вас как? В какой роте были?

Оказалось, что прислали нам представителей аж трех рот. Вассон, первым заговоривший с Ламилом, еще вчера был одним из «Вепрей» капитана Ланмарка. Как он отбился от своих — не знаю, но из его роты здесь, внизу, оказались единицы. Сам он среднего роста, но широк в плечах. Особо бросаются в глаза две тонкие косички, свисающие на плечи из-за ушей. Честно говоря, смотрится это по-варварски, особенно в сочетании с широкой, квадратной челюстью. Доспех Вассона оказался не менее интересным — такой же жилет из толстой кожи, как у всех, но усеянный бронзовыми бляхами, многие из которых, впрочем, где-то потерялись, гораздо гуще, чем, например, мой. А самая главная деталь его доспеха — длинные кольчужные рукава, позвякивавшие при каждом движении. Лобан и Рекоп ранее служили в роте «Львы Когена» и практически ничем не выделялись среди остальных наемников. Разве что ростом. Оба оказались низкорослы. Волос на голове Лобана не было и в помине, а Рекоп мог похвастаться только редким венчиком вокруг обширной лысины. Хотя ни тот ни другой не выглядят настолько старыми, чтобы утратить волосы. Бреют их там, у Когена, специально, что ли? Ну и еще трое представились как Дони, Спик и Крамм. Служили они под началом Зиффи в роте «Железная рука». Эти трое были единственными, кто умудрился сохранить в целости все свое вооружение, — не могу понять, как им удалось не потерять щиты и копья, как они смогли плыть с ними? Но факт остается фактом — Ламил, только глянув на уцелевшее оружие этой троицы, высказался весьма одобрительно. Я даже не предполагал никогда, что в этом мире существует нечто, способное вообще вызвать у строгого десятника такое одобрение.

Когда прибывшие закончили представляться, Ламил жестом разрешил им заниматься своими делами. Теперь пришел наш черед назвать свои имена и шепотом, чтобы десятник не услышал, объяснить новичкам здешние порядки. Судя по их реакции, порядки в их родных ротах не слишком отличались от наших. Держи оружие и доспех в порядке, слушай десятника, безропотно выполняй приказы… В общем разговоре не принимал участия только Молин. Под пристальным присмотром десятника он все стрелял глазами в сторону колодца. Но с места, прекрасно зная, что Ламил не позволит, не двигался. Лишь недовольно кривился, встречая глазами взгляд десятника.

— …наши все к выходу побежали, а на нас с Рекопом целых пять тварей одновременно набросились. — Лобан рассказывал, как получилось, что он отстал от своей роты. — Еле отбились! А потом гляжу — между нами и стеной уже все кишит теми тварями…

Баин внезапно наклонился к Молину и с силой хлопнул его ладонью в бок.