Унесённые Сетью. Страшилки для любителей гаджетов

– Мам, случилось ужасное, – перебила её Женя. – Нам нужно в банк бежать, иначе конец.

Девочка обо всём рассказала маме, и та схватилась за голову.

– Женя! – воскликнула она. – Ты сейчас чуть не отдала все наши деньги мошенникам. Разве ты не знаешь, что нельзя отвечать незнакомым, нельзя называть по телефону паспортные данные, коды или снимать деньги!

– Дом не даёт свершиться злу, – загадочно протянула Марья Васильевна.

– И правда, – задумалась Женя. – Сначала всё терялось или ломалось, затем дверь не хотела меня отпускать, потом вы меня притормозили, и я не успела убежать до маминого прихода… Не такой уж он и ужасный, этот странный дом.

С тех пор Женя никогда не отвечала на звонки с незнакомых номеров. А из этого дома они всё-таки переехали, когда папа из командировки вернулся. В свою собственную квартиру.

Все замолчали, соображая, удалось бы мошенникам обмануть их так же.

– Теперь моя очередь, – нарушила тишину Настя. – Я никому ещё не рассказывала, почему ушла из старой школы. Здесь, в нашем 6 «В» все такие милые и классные.

Девочки заулыбались. Ульяна приобняла Настю рукой.

– В старой школе тоже так было. Точнее, мне казалось, что так, но однажды начался настоящий буллинг.

Настя уставилась в стену перед собой и стала вспоминать.

Кибербуллинг, или Кошмар во сне и наяву

«Сжечь ведьму! Сжечь! Сжечь!»

Я стояла посреди тёмного зала с высоким потолком. В длинных витиеватых подсвечниках горели свечи. Они дымили, разнося по залу прогорклый туман.

Я стояла в центре огненного круга. Меня теснило плотное кольцо людей. Но люди ли это? Все присутствующие были в одинаковых длинных плащах с капюшонами. Отличались только маски, скрывающие лица: волки, мыши, обезьяны, крысы и другие твари окружили меня со всех сторон. Они шипели, скалились, махали руками и громко кричали: «Сжечь!»

Я проснулась в холодном поту. Этот сон снился мне третий день подряд.

А потом Никита пригласил меня в кино, и сон стал явью…

Никита Сомов был моим давним другом. Мы с пелёнок знали друг друга, иногда ходили в развлекательные центры, кафе, просто бродили по улочкам и болтали. Поэтому в предложении сходить в кино на выходных я не видела ничего особенного.

Вот только в этот раз всё было по-другому. Никита пришёл в пиджаке, подарил мне коробку конфет, а потом признался в любви. Меня словно обухом по голове ударили. Я не ожидала от Никиты особенных чувств.

Забыв о происходящем на экране, я весь мультфильм промучилась, сочиняя убедительную и не очень обидную речь. Но, кажется, так и не смогла выбрать верный тон. Промямлила что-то про хорошего человека и лучшего друга, про тройки по математике, из-за которых совсем нет времени и желания веселиться и забывать про школу.

А Никита в ответ расхохотался, хлопнул меня по плечу, сказал: «Настюх, да я пошутил! Мы же на соседних горшках сидели!» Глаза у него при этом были очень недобрые. Совсем чёрные, с искорками огня в глубине.

До дома дошли без напрягов, пытались о чём-то болтать, даже смеялись. Но в воздухе витало что-то нервное, тревожное.

А через несколько дней, когда я сидела в соцсетях, смотрела клипы и переписывалась с подружками, пришло уведомление: «Эту запись лайкнули 20 ваших друзей, а вы её ещё не видели».

И я посмотрела эту запись… Там была моя фотография, далеко не самая лучшая. И подпись: «А ещё наша Настенька любит поспать на уроках».

А под постом была куча комментариев:

«Глядите-ка, у Настюши есть второй подбородок».

«Ей, наверное, снится домашка по математике. Или Никитос!»

«Слюнки текут. Точно Никитос!»

Все от одноклассников. Я сначала глазам своим не поверила, думала, это шутка какая-то, по-доброму. Но комментарии всё меньше походили на дружеские подколы.

Дрожащими руками я открывала страницу за страницей и, наконец, обнаружила группу «Все грани Насти Донцовой», которая была создана три дня назад. То есть в тот вечер, когда мы с Никитой ходили в кино.

Комментариев самого Никиты там не было. Но фотографии были такие… Сразу понятно, что только он мог их сделать. Непонятно, когда только успевал. Я даже не думала, что со стороны могу выглядеть настолько неприятно. Слёзы обиды задрожали на ресницах.

В группе Никита выставил всё так, будто это я влюблена в него по уши и уже достала своим вниманием, звоню и дышу в трубку, проходу не даю и набиваюсь в невесты.

Все одноклассники как один бросились поддерживать несчастного парня.

В школу на следующий день идти совсем не хотелось. Прямо у дверей класса ноги задрожали, а ладошки покрылись противным холодным потом. Я уже повернула назад, чёрт с ними, с уроками, но взявшаяся откуда ни возьмись классная затолкала меня в кабинет, не обратив никакого внимание на бледный вид.

В классе я зажмурилась, явственно почудилась сцена из сна. Крики: «Вон отсюда, прочь!» И почти ощутимые тычки и ожоги на коже, жар свечей и стыд, заливающий с ног до головы.

Но ничего этого не произошло… Ребята скользнули по мне равнодушными рыбьими глазами и продолжили заниматься своими делами.