Унесенные ветрами надежд

Однако разум взял верх над желанием крикнуть в лицо своему сыну постыдную правду: много лет назад он, Гарольд, отказался от надежды, что Роберт когда-нибудь окажется достойным того, чтобы продолжить дело жизни своего отца и сохранить его приличествующим образом. И однажды – теперь он уже не смог бы сказать точно, когда это произошло, – он вынужден был признать, что из Роберта никогда не получится настоящий хозяин поместья. Он был пригоден только для одного-единственного дела – заниматься любовью со всеми женщинами, которые только попадались ему на пути. И Гарольду казалось, что Роберт никогда в жизни не имел никаких иных интересов, настоящих интересов, которые были бы полезны для дела. Для этого молодого человека главным было то, с какой бабой он переспит в следующий раз. Ну и, кроме того, его интересовали охота и бессмысленное коллекционирование пистолетов и стрельба из них.

– Ошибочно думать только в пределах одного поколения, – холодно произнес Гарольд. – Нам нужно планировать далеко на будущее. Уже сейчас нам принадлежит почти четверть обрабатываемой земли на Барбадосе. До того, как я когда-нибудь умру, это должна быть как минимум половина земли. А моему внуку когда-нибудь будет принадлежать вся земля. Не только поместье Rainbow Falls[6], а весь остров.

Роберт поперхнулся. Ему было понятно, что сказал отец: он определенно был совсем не тем человеком, который мог бы добавить к семейному состоянию недостающую половину. Да, он был даже не в состоянии просто выдержать пару дней на плантации, не говоря уже о том, чтобы основательно проверить записи в бухгалтерских книгах или проконтролировать поступление товаров, хотя это ни в коей мере не могло чрезмерно напрячь его способности.

Мальчик – и по этому поводу Гарольд Данмор не строил ни малейших иллюзий – просто оказался жалким неудачником. Однако он был его плотью и кровью, его единственным законным сыном – и, насколько Гарольд мог припомнить, единственным вообще. Сыну стоило только внести свой вклад в то, чтобы длившаяся долгие десятилетия мучительная работа была не напрасной. Пусть даже этот его вклад заключался в том, чтобы он размножался многообещающим образом. Гарольд не потерпит, если Роберт перечеркнет тщательно подготовленный план, особенно учитывая, чего это стоило ему. Отсутствие хозяина в Рейнбоу-Фоллз в течение нескольких месяцев, неприятное и тяжелое путешествие, тщательный подбор подходящей кандидатуры – все это потребовало немалых усилий. Будущая невестка должна была быть не просто какой-то там девушкой. Таких здесь, на Барбадосе, имелось великое множество – в основном это были ирландские девушки, попавшие на остров по долговому контракту, – и среди них даже встречались девственницы, что, впрочем, в большинстве случаев длилось недолго. У него самого было несколько таких служанок, однако ему никогда бы не пришло в голову сделать одну из них супругой Роберта. Нет, у него были совершенно четкие представления о том, какой должна быть мать будущего владельца плантации и поместья Рейнбоу-Фоллз, и посему его выбор весьма скоро пал на Элизабет Рейли. У нее было то, что у лошадей называют «породой». Он даже мысли не допускал, чтобы сравнивать ее с этими бескровными созданиями из хорошего дома, которые на лондонских балах встречались с джентльменами-дворянами.

Элизабет была не только леди с первоклассным генеалогическим древом, она прежде всего была сильной и необычайно смелой. К тому же эта девушка обладала незаурядным умом, ясным взглядом на вещи и железной волей. Она излучала неукротимую страсть не только в телесном смысле, но и как человек, который, не раздумывая, отдаст все силы на дело, которое для него является самым важным. Если его внуки унаследуют хотя бы половину ее способностей, то Гарольду больше не придется беспокоиться о продолжении того, что он успел создать и собирается создавать в дальнейшем. То, что она, кроме всего, принесла с собой огромное приданое, было как бы карамельной заливкой для торта. Гарольд, все это время постоянно наблюдавший за ней, пришел к выводу, что он выбрал бы ее даже без денег.

– Но, отец, если мы хотим наследника, я должен исполнять свой супружеский долг. – Роберт посмотрел на отца, словно ожидая аплодисментов. Очевидно, он сам считал этот аргумент очень хитрым.

Гарольд ответил на его взгляд сердитой репликой:

– От того, что ты пытался сделать с ней, наследники не родятся.

Роберт покраснел так, что румянец на щеках проступил даже сквозь загар.

– Это было… Собственно, я хотел…

– Ты оставишь ее в покое, – грубо перебил его Гарольд. – Если ты и дальше будешь навязывать ей свою волю без оглядки на обстоятельства и ее самочувствие, то она рано или поздно сбежит назад в Англию. А потом можешь считать, что это было самое длительное время, когда у тебя была супруга!

– Но в первую брачную ночь ей понравилось, – возразил Роберт. Он не хотел так быстро сдаваться. – Сначала она этого боялась, но затем ей самой стало нравиться!