Унесенные ветрами надежд

Он стоял снаружи на брусчатке и через открытую дверь кареты смотрел на девушку. Она уловила в его голосе неодобрение и упрямо вздернула подбородок.

– Какой-то капитан. Он спас меня, когда я оказалась в гуще разъяренной толпы. В давке я потеряла отца из виду, а вы и Роберт ушли так быстро, что я не успела последовать за вами.

– Извини, что я не смог лучше оберегать тебя, – произнес виконт слабым голосом. Элизабет с облегчением увидела, что его дыхание стало ровнее.

– А где этот добрый человек, который помог тебе? Я хочу высказать ему свою благодарность.

– Он ушел, как только увидел нас, – объяснил Гарольд, стоявший на улице. – Разумеется, он намеревался пофлиртовать с вашей дочерью и сразу же сбежал, увидев, что она находится под защитой мужчин.

– Нет, это было не так, – резко возразила Элизабет. – Дункан Хайнес – джентльмен, который…

– Ты сказала… Дункан Хайнес? – Ее отец слегка приподнялся. Казалось, что на его лице появилось выражение недовольства. – Это имя мне знакомо.

– Мне тоже, – мрачно заявил Гарольд Данмор.

Элизабет наморщила лоб.

– Да, может быть. Он сказал, что часто поднимает свои паруса в Карибике. И твоя фамилия тоже была ему знакома, отец. Может быть, вы раньше уже встречались.

Виконт пожал плечами и замолчал, словно это его больше не интересовало. Но иначе повел себя Гарольд Данмор. Плантатор скривился, будто надкусил лимон.

– Каждый знает этого типа, по крайней мере те, кто живет на Карибских островах, – сказал Данмор. – Он курсирует между Антильскими островами и заходит в любой порт, в котором есть что взять. Однако главным образом он плавает вокруг Наветренных островов и нападает на корабли других капитанов.

Глаза Элизабет расширились. Ей вдруг показалось, что она чувствует приближающуюся опасность.

– Какие корабли? Английские? – спросила она.

Гарольд коротко рассмеялся.

– Боже мой, конечно нет. На такое он вряд ли решился бы. Впрочем, неизвестно, что еще будет, ведь этот тип так одержим добычей денег, что совершенно забыл о совести. До сих пор он ограничивался галеонами испанцев в Карибике и захватывал их, будучи капером с благословения короны. – Гарольд снова засмеялся, и на этот раз в его смехе прозвучало злорадство. – Однако теперь короны больше нет. Клянусь всеми чертями, это поставит парня в затруднительное положение! Тот, кто без разрешения морского флота выходит в плавание как капер и набивает себе карманы, является обычным преступником! Хотя он и так был им все это время.

– Мистер Данмор прав, – бессильно пробормотал отец девушки. – Этот человек опасен.

Элизабет почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже.

– Разве Дункан Хайнес – пират?

– Один из самых худших, которые когда-либо поднимали паруса в Карибике. Жестокий пират без совести и чести, которого нужно повесить! Лучше всего не встречаться с ним.

– Но он ведь спас мне жизнь, – возразила Элизабет.

– И эту жизнь он в любое другое время может отнять у тебя. Есть только одно место, где он должен находиться, – в самом глубоком аду.

2

Дункан Хайнес думал о своем будущем, когда через неделю явился в служебный кабинет Адмиралтейства, чтобы представиться там, поскольку не знал, что его ожидает. Из-за смены власти в Лондоне, вызванной переворотом, он счел благоразумным несколько месяцев держаться подальше от своей старой родины. Рассказы друзей-моряков и письма, которые нерегулярно доходили до него, не позволяли надеяться на что-то хорошее. «Круглоголовые», судя по тому, что говорили люди, не имели никаких более срочных дел, как отстранять от рычагов власти людей, когда-то хранивших верность королю. Те, кто служил в старом Адмиралтействе и не перебежал на сторону Кромвеля, были либо заменены своими, либо объявлены вне закона. Многие из командующих эскадрами удалились из страны и с частью флота перебрались во Францию, чтобы служить новому королю – Карлу ІІ, сыну казненного Карла Стюарта. Другие же сохранили за собой командование флотом, который теперь назывался уже не Королевским морским флотом, а просто Парламентским флотом.

К облегчению Дункана, его принимали вежливо, чтобы не сказать, даже сердечно: он встретил намного больше внимания, чем в то время, когда ему выдали первое каперское свидетельство. Тогда его вручал какой-то служащий Королевского Адмиралтейства, пребывавший в плохом настроении. Он сомневался в способности капитанов-каперов быть честными моряками и поэтому многократно напоминал ему, что его будут ждать плохие последствия, если добытые им в качестве трофея деньги исчезнут. Единственная защита, которую он получал со стороны короны, будучи джентльменом удачи, состояла в том, что его не вешали, как только он ступал на английскую землю. Во всех других странах мира он был презренным и гнусным пиратом, которому была уготована одна дорога – на виселицу.