Унесенные ветром. Том 2

– Дорогая, ты не должна осуждать Фанни. Не все хранят верность мертвым, как ты бедному Чарли. Дай-ка припомнить, как же его зовут? Все время забываю имена… Том как-то там. Я прекрасно знала его матушку, мы вместе учились в женском пансионе в Ла-Гранже. Она из тамошних Томлинсонов, а ее матушка… Как же ее… Перкинс? Паркинс? Паркинсон! Да, именно. Из Спарты. Очень хорошая семья, но все же… я даже не знаю, следует ли в этом признаваться, но, честно говоря, я просто не понимаю, как Фанни решилась выйти за него замуж!

– Он много пьет или…

– Нет, дорогая, нет! Его репутация безупречна, но, видишь ли, его ранило разрывным снарядом… очень низко, и это повредило ему ноги, и теперь… мне так неприятно об этом говорить, но он ходит, широко расставив ноги, и это придает ему весьма вульгарный вид, понимаешь? Это выглядит очень некрасиво. Никак не возьму в толк, зачем она за него выходит.

– Девушкам приходится выходить замуж.

– Совсем не обязательно, – обиделась тетя Питти. – Я ведь никогда не была замужем.

– Простите, дорогая тетушка, я вовсе не вас имела в виду! Всем известно, каким успехом вы пользовались. Да и сейчас пользуетесь! Помнится, старый судья Карлтон все кидал на вас смущенные взгляды, пока я…

– О, Скарлетт, перестань! Ах, этот старый дурак! – хихикнула Питти, к которой вернулось хорошее настроение. – Но ведь Фанни пользовалась таким успехом, что могла составить себе и более удачную партию. И я не верю, что она любит этого Тома как его там. Просто не верю, что она смогла оправиться после гибели Далласа Маклюра, но ведь она не такая, как ты, моя дорогая. Ты осталась верна дорогому Чарли, хотя уже раз десять могла бы выйти замуж. Мы с Мелли часто говорили о твоей преданности его памяти, когда все вокруг называли тебя бессердечной кокеткой.

Скарлетт пропустила это бестактное признание мимо ушей и опять искусно перевела разговор на старых друзей. Ей не терпелось заговорить о Ретте, но не могла же она сразу после приезда взять да и спросить о нем напрямую: это подвигло бы старую даму на размышления в совершенно нежелательном направлении. У тетушки еще будет уйма времени для самых черных подозрений, если Ретт откажется на ней жениться.

Тетя Питти радостно щебетала, довольная как ребенок, что есть кому ее слушать. Дела в Атланте идут из рук вон плохо, уверяла она, и все из-за козней этих мерзавцев-республиканцев. Их злодеяниям нет предела, и самое ужасное – они забивают всяким вредным вздором головы несчастных черномазых.

– Милая, они хотят разрешить неграм голосовать! Ты когда-нибудь слышала подобную глупость? А впрочем, я даже не знаю… если подумать, то у дядюшки Питера ума больше, чем у любого республиканца, и манеры намного лучше, только дядюшка Питер слишком хорошо воспитан, не пойдет он голосовать. Но сама идея настолько сбила негров с толку, что у них совсем в голове помутилось. Некоторые стали ужасно наглыми. По вечерам на улицах теперь небезопасно, и даже среди бела дня они спихивают дам с тротуаров прямо в грязь. А если какой-нибудь джентльмен попробует вступиться, его арестовывают… О, моя дорогая, я тебе говорила, что капитана Батлера посадили в тюрьму?

– Ретта Батлера?

Новость буквально оглушила Скарлетт, но она была благодарна тетушке Питти, избавившей ее от необходимости самой начинать разговор о Ретте.

– Вот именно! – От волнения у тетушки Питти порозовели щеки, и она села прямее. – В эту самую минуту он сидит в тюрьме за то, что убил негра, и его могут повесить! Только представь себе, повесить капитана Батлера!

У Скарлетт болезненно перехватило дух, она молча уставилась на пухленькую смешную старушку, безмерно обрадованную тем, что ее слова произвели столь сильное впечатление.

– Его вина еще не доказана, но ведь кто-то же убил черномазого, оскорбившего белую женщину. А янки очень недовольны, потому что в последнее время убито много нахальных черномазых. Они не могут доказать вину капитана Батлера, но доктор Мид говорит, что его хотят повесить просто для примера, чтоб другим неповадно было. Доктор говорит, что, если его повесят, на счету у янки это будет первое доброе дело, но я, право, даже не знаю… Подумать только – всего неделю назад капитан Батлер был у меня в гостях и принес мне в подарок роскошную перепелку, и о тебе спрашивал, говорил, что обидел тебя тогда, во время осады, и боится, что ты никогда его не простишь.

– Как долго они его продержат?