Унесенные землянкой (СИ)

Откровенно говоря, грифоны потешались над гвардией Эквестрии. Это отчасти происходило из-за их обмундирования – золотая броня была совершенно не приспособлена для войны – а копья и алебарды, что носили стражники, были абсолютно тупыми и часто ломались. Низкий уровень подготовки и общая миролюбивость стражников нисколько не приносили им уважения на территории грифоньего государства.

“Да я бы этой страже не то что дворец, а даже выгребную яму охранять не позволила!” – посмеивалась близкая подруга грифины и, по мнению самой Гильды, была полностью права. Но то была стража, а вот к лунной гвардии отношение было совсем иное.

Хвалёный, полётный арбалет, являвшийся гордостью стражи совета, уже с тридцати шагов не мог пробить тяжелый доспех ночной гвардии. Вес подобной брони, не позволял использовать её обычным пегасам. Даже грифоны не могли нормально летать с такой грудой железа на себе. А вот ночные пони могли не только носить такие доспехи, но и даже успешно сражаться в воздухе.

Гибкие и податливые кожистые крылья обеспечивали недостаточную скорость и маневренность, но компенсировали это грузоподъемностью. Они позволяли использовать в воздушном сражении такую амуницию, что не каждый земной пони на себе утащит.

Но не только доспехи делали ночную гвардию одними из самых сильных противников во всем обозримом мире.

Оружие что использовала лунная гвардия, в Эквестрии считалось, мягко говоря, не гуманным – вместо тупых копий и алебард гвардейцы во всю использовали накопытники с острыми стальными когтями. Благодаря внушительной физической силе и маневренности ночных пегасов такие лезвия могли разрубить незащищенного грифона пополам и даже не затупиться.

До возвращения из изгнания принцессы Луны её гвардия была подчинена сама себе, продолжая оттачивать свои навыки, совершенствовать доспехи, вооружение и тактику их использования. Будь их воля – они легко бы устроили военный переворот не только в Эквестрии, но и в сопредельных странах. Единственное, что останавливало лунных – малочисленность их народа. Суровый климат северной Эквестрии, не позволявший выращивать достаточное количество еды для нового поколения, вынуждал командиров ночных пегасов, ограничивать рождаемость.

Грифоны, конечно, проповедовали культ силы и очень любили нападать на какой-нибудь слабый народ, чтобы затем поработить его и заставить работать на себя, но с Эквестрией они вели себя более учтиво.

Официально, конечно, говорилось что грифоны и пони соседи и друзья, ну и тому подобное лицемерие.

Неофициально – совет кланов боялся магической силы принцесс, ведь среди всего грифоньего народа была всего лишь пара-тройка магов, да и те, по меркам Эквестрии, были достаточно слабы.

И наконец, совет боялся ночной гвардии. Магия принцесс, конечно, представляла серьезную угрозу, но они были скорее психологическим оружием. А вот пускай и малочисленные, но от этого не менее грозные, отлично подготовленные, хорошо вооруженные, а самое главное – готовые сражаться и убивать темные пегасы представляли из себя единственное боеспособное подразделение Эквестрии.

Именно поэтому Гильда молча выслушала лекцию младшего лейтенанта и пообещала впредь не нарушать местные законы. Связываться с Сивирой Хуфс, с той самой Сивирой, что три года назад, на ежегодном соревновании среди гвардейцев едва не убила приглашенного участника – бойца из стражи совета.

Огромного грифона, много лет прослужившего в самом элитном подразделении, в чьем ведомстве была охрана всей руководящей верхушки грифоньего государства, почти что с легкостью одолел ночной пегас, лишь год назад закончивший училище.

Так что младлей стала еще одной силой в Понивилле, с которой грифина решила не связываться.

Но это не значит, что она решила подчиниться.

Правда, взамен восстановления поруганной чести и ответного унижения обидчика Гильда получила нечто иное.

- Сама не знаю, как так вышло… Но и к лучшему! Завтра в пять, не придешь – убью! – проговорила грифина Пугачеву после их “встречи”.

После тех событий они виделись еще два раза. И всё с таким же исходом.

Грифина сама не понимала, откуда у неё взялась такое влечение к человеку, да еще и к такому жалкому и трусливому.

Но факт остался фактом: Сергей был ей не безразличен и осознание этого очень раздражало гордую “птицу”. Она привыкла быть сильной и независимой, а тут…

- Главное, чтобы никто не узнал… – озвучила Гильда свои мысли.

Последнее, что она слышала, прежде чем заснуть, было радостное восклицание Спайка:

- Фаербол!

68

- Да ты издеваешься! – прошипел я, отряхивая дерьмо от берца.

Нет, ну это уже ни разу не смешно! Я уже и под ноги постоянно смотрю и с дороги никуда не ухожу, а оно словно из ниоткуда вылезает! Чертово говнище… Фу, воняет-то!

Мистика какая-то… Хм, а ведь я каждый раз в дерьмо вляпываюсь, как раз перед тем как…

Ну да, вляпаться в дерьмо, но только образно. Отряхнув берец, я огляделся по сторонам.

Дорожные столбы освещали улицу достаточно хорошо для того чтобы понять, что вокруг нет ни души.