Унесенные землянкой (СИ)

Как же я ненавижу этих лошадей! Своими действиями мы с бойцами только что спасли их город от карательной акции, а они продолжают смотреть на нас, как на чудовищ... Гребанные пацифисты!

Тридцать восьмая глава

Долго с трупами возиться мы не стали. Собрав оружие и обшарив карманы на предмет боеприпасов, сигарет и прочего хлама, мы двинулись в сторону дома.

Пока мы с бойцами шмонали убитых, никто из гвардейцев не решался не то что подходить, а даже смотреть в нашу сторону. Они лишь тихо переговаривались с освобожденными пленниками и опасливо поглядывали на трупы..

Только у Сивиры хватало смелости смотреть прямо мне в глаза, пока я руководил сбором трофеев. На лице кобылки было отчетливо видно чувство глубокого разочарования, она явно хотела высказать мне всё, что думает. Но за всё время, что мы собирали оружие, младлей не сказала ни слова.

Ведя бойцов домой, я всё размышлял над сегодняшними событиями.

Ебанутый денек выдался. Мало того, что я отдал приказ об убийстве пятерых человек, так еще и сам, лично, прикончил двоих... Даже своего собственного бойца!

И словно этого было недостаточно, единственная пони, что ко мне нормально относилась, теперь ненавидит меня!

Черт, да теперь я в её глазах выгляжу каким-то психованным, кровожадным упырем.

Впрочем, меня немного утешал тот факт, что мои бойцы, если и не восхищались моим поступком, то хотя бы одобряли его.

Они прекрасно понимали ситуацию. В лесу этого засранца не оставишь, а жить в одном доме с человеком, виновным в смерти твоего товарища... С человеком, готовым продать твою задницу, лишь бы сберечь свою...

Да уж, тяжело ребятам пришлось. Но, несмотря на это, они отлично справились со своей задачей!

Черт, да они определенно заслужили награду! Медали выдать я, конечно, не могу, но дать парням немного свободы...

Пора уже заканчивать со всеми этими казарменными замашками!

Уже перед самым домом, я остановился и объявил построение. Бойцы как-то хмуро выстроились в шеренгу, явно не ожидая ничего хорошего.

Возможно они решили, что мне взбрело в голову их взъебать за какие-то косяки... Блин, ну почему все всегда ждут от меня только плохое!?

Закурив, я обратился к строю:

- Так, ребят, теперь у нас всё будет немного по-другому...

Бойцы опасливо переглянулись. Наверняка они ожидали, что теперь я объявлю что-то типа военного положения, и вообще перестану их куда-либо отпускать... Наивные!

- От подъема и до отбоя я разрешаю вам свободно передвигаться по городу и его окрестностям. Так же, вы будете получать денежное довольствие один раз в неделю... Скажем, по тридцать монет! – продолжал говорить я.

Ребята явно не верили своим ушам... Блин, еще немного и они начнут прыгать от радости, как маленькие дети! Надеюсь, хоть это сможет отвлечь их от последних неприятных событий.

Немного понаблюдав за их реакцией, я продолжил:

- С деньгами можете делать всё, что вам в голову взбредет... Но свои обязанности в расположении вы всё же будете соблюдать, не проебетесь! И чтобы к местным не приставали! Обстановка и так хуже некуда, не хватало еще спровоцировать новый конфликт... Оружие будете оставлять в оружейке, от греха подальше. А то по пьяни пальбу устроите!

Черт, их морды нужно было видеть... Они ожидали чего угодно, но только не этого! Блин, можно подумать, что я изверг какой-то! Неужели они видят во мне лишь психованного эгоиста!?

Криков “Ура!” и “Да здравствует лейтенант!” я, конечно, не услышал. Но, во всяком случае, бойцы хоть немного отвлеклись и, пускай не сильно, но всё же настроение у них явно улучшилось. Главное, что я больше не видел вселенской грусти на их рожах...

Пока бойцы, толкаясь и подкалывая друг друга, готовились к отбою, я сидел на кухне и осматривал трофейное оружие.

До чего же красивая игрушка! Думал я, вертя в руках американский “Кольт”. Уж что-что, а в оружейном дизайне американцы хорошо разбирались! Не хуже наших. Это, конечно, не идеальное оружие, но в качестве замены моему ПМ, “Кольт” точно сгодится! А патроны-то какие!? Пуля раза в полтора больше ПМ’овской! Небось черепа только так разносит!

Даже когда солдаты уже вовсю храпели, я продолжал сидеть на кухне и изучать устройство пистолета. Спать мне совсем не хотелось...

В голову всё лезли мысли о Шепилове. Я до сих пор не мог думать о нем, как о предателе... Мне вспоминался напуганный восемнадцатилетний мальчонка, только что прибывший в роту, прямо с пересылки. Мне вспоминалось, как я лично учил его вместе со всеми строевой, как выдавал оружие, доводил до присяги... Как всыпал ему пять нарядов по роте, когда застал его за курением в сортире. А теперь...

“Блять... Я же мог всё это предотвратить! Мог!” думал я, приближаясь к буфету, что мы использовали в качестве бара.

Мне прекрасно было известно, что напиваться мне никак нельзя, но я ничего не мог с собой поделать. От трехсот грамм ничего не случится, подумал я, доставая бутылку с яблочной водкой.