Унесенный ветром. Книга шестая

Когда я с телохранителями вернулся на базу, приспущенный ранее флаг с гербом Аматэру вновь поднялся на флагштоке, установленном в центре её территории. Может, из-за этого, а может, и по случайности, но посланники Родов Амин и Латиф прибыли на переговоры именно сейчас, а не когда я отсутствовал. Пришли тихо, отправив вперёд доверенного человека, чтобы тот предупредил о двух "мастерах" в десяти минутах езды от базы. Генрих Тодт, когда ему доложили об этом, первым делом отправил сообщение Клаусу, а сам ломанулся ко мне. Не скажу, что он сильно волновался, но два монстра от бахира фактически у ворот базы, комендантом которой он является, не могли оставить его равнодушным. В конце концов где два, там и третий может быть. Мало ли. А если ещё и армия вражеская? Я, конечно, предупреждал его о предполагаемых гостях, но именно о двух "мастерах" не подумал даже я. Тем не менее, отработал Тодт на пять с плюсом. Без суеты, без объявления тревоги выделил пару человек и отправил их проводить посланников внутрь. У нас же на данный момент на базе наличествовал лишь один "мастер" — Суйсэн. Мориц и малаец Махатхира должны были вернуться со дня на день, а Щукин с Добрыкиным — уже вместе с основной частью войск.

Гостей встречали Святов и Сейджун с подавителем, которые и проводили их ко мне в дом, где мы разместились в гостиной. Поведение слуг изменилось. Немного, я даже не понял сначала, в чём именно, но то, что они позволяли себе среди своих, было задвинуто куда подальше, и перед нашими гостями предстали идеальные Слуги. Чуть более короткий шаг близняшек, чуть более выверенные поклоны, меньше эмоций. Даже, кажется, траектории их движения изменилась. Они превратились в незаметные тени, которые тем не менее всегда рядом. А вот Суйсэн старался мелькать пореже, держась подальше от подавителя. Видимо, чтобы жахнуть бахиром, если придётся. Да, подавитель сильно ослабляет техники, попавшие в зону его действия, но до конца не блокирует. Во всяком случае, техники уровня "мастера". Ну и не забываем камонтоку. У Семьи Каджо это "невидимые руки", и стоит Суйсэну только активировать их… не только Каджо, вообще любое камонтоку, и никакой подавитель ничего не сможет сделать. Активировать Родовую способность в зоне подавления не выйдет, а вот если она уже работает — другое дело. Лично я убедился в этом на примере камонтоку Токугава, чей демон не спешил развеяться, попав под действие подавителя.

Вместе с Абдуллахом к нам прибыл последний "мастер" Рода Латиф — Лифен, мать убиенного недавно главы Рода и бабка нынешнего. Ровесница Атарашики, но в отличие от неё, Лифен выглядела гораздо хуже. Если Атарашики внешне можно дать около шестидесяти пяти, то китаянке — лет сто. Причём обе имеют ранг "мастер", так что я не знаю, почему такая разница. Хотя стоит отметить, что именно Атарашики выбивается из нормы — выглядеть моложе своего возраста всегда труднее, чем наоборот. Впрочем, не могу не заметить, что несмотря на вид скрюченного жизнью реликта, в голосе Лифен не было старческого дребезжания. Таких старушек вполне можно десятилетиями хоронить.

— Госпожа Латиф, — слегка поклонился я после того, как Абдулах нас представил.

— Аматэру-сан, — кивнула она в ответ. — Простите, что не кланяюсь — спина, чтоб её.

Что ж, неформальный тон беседы задан, и так как меня это устраивает, менять ничего я не буду. Кстати, обратилась она ко мне на вполне приличном японском.

— Понимаю, — кивнул я с улыбкой. — Не волнуйтесь, моё почтение к вашему возрасту достаточно велико, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Прошу, проходите, — чуть повернувшись, указал я им на гостиную, где нас дожидались кресла и стол с чаем.

Сейджун занял заранее оговорённое место, чтобы покрыть подавителем всё помещение, а Святов остался за порогом дома вместе с моими телохранителями, рассредоточившимися вокруг здания.

— О, — сделала глоток чая Лифен. — Знаменитый "Дэнто но аджи".

Был у меня в загашнике гораздо более редкий "Савамори агику", но я боялся, что малайцы его не оценят. Точнее, просто не узнают. Слишком уж он редкий. Я и с "Дэнто но аджи" сомневался, но, как видно, зря. Если бы не Атарашики, кстати, я бы насчёт чая не заморачивался, но она настояла. У неё и так запасы были, но после подарка Акэти, который те всучили нам на одном из их приёмов, мне была выделена парочка очень редких сортов. Ну как — мне… Суйсэну. Видимо, Кагами не очень стеснялась в эпитетах, рассказывая старухе о моих отношениях с чаем. Я по-прежнему считаю, что всё это преклонение перед напитком — фигня полная, но если бабам так хочется, то могут звать меня, как хотят. Хоть "осквернитель", хоть "уничтожитель". Вникать в это их чайное таинство я всё равно не намерен. Меня и кофе устраивает.

— Рад, что вам понравилось, — обозначил я поклон головы.

— Я бы так не сказала, — поставила она чашку на стол. — Этот сорт чая слишком перехвален. На наших плантациях растёт и получше.

— Рос, — поправил я. — Насколько я знаю, там теперь пепелище. Да и не ваши они уже, эти плантации.